В то операционное утро ее трясло так, что она держала руками нижнюю челюсть, чтобы зубы не плясали во рту. При этом у нее стучали коленки, и это было видно со стороны. Чернокожий доктор Джон – практикант из Марселя, который должен был ассистировать Илье Леонидовичу, пробегая мимо Алисы, заботливо клал руку на ее подпрыгивающее колено, остро выпиравшее под покрывалом, и улыбался ей большой белозубой улыбкой. А потом вкатил ей укол какого-то предоперационного дурмана, и пляски святого Витта через минуту прекратились. Алиса успокоилась, и все дальнейшие подготовительные процедуры пережила без переживаний и дерганья, и совсем незаметно провалилась в сон, вызванный наркозом.
Она очнулась в полной темноте какого-то зеленоватого оттенка, почувствовала под собой холодный металл стола, укрытый лишь тонкой простынкой – во всяком случае, ей так показалось, что стол металлический, жесткий и холодный. Дышать было трудно.
«Ну, вот… Если я не загнулась во время операции, то склею ласты прямо сейчас, – подумала Алиса. – А может я уже там?…»
В ту же секунду из трахеи у нее выдернули трубку. Ну, это она потом от таких же прооперированных узнала, что для наркоза куда-то в трахею, через горло, вставляют трубку – для подачи наркоза. К счастью, больной, которого готовят к операции, не ощущает, как эту трубку ему суют в горло! Это же надо такое придумать: живому человеку и трубку! И куда?! Прямо в горло! Алиса, у которой даже с зубной щеткой большой дружбы не было, в том смысле, что давилась она от нее, – от этой трубки наркозной вообще карачуп схватила бы! Удавилась бы до начала процесса.
Но все закончилось, и трубку извлекли благополучно, и тельце отправили на каталке не в морг, а в послеоперационную палату, а когда она очухалась от наркоза, к ней пришел доктор Илья Леонидович, и, улыбаясь, сказал ей:
– Ну, вот, уважаемая Алиса Михайловна, все закончилось и очень благополучно для всех!
– Что у меня было? – спросила она слабым голосом.
– У вас была внематочная беременность, причем такая древняя, что ничего конкретного я даже сказать не могу. Плод из лопнувшей трубы попал в брюшную полость, где и болтался неизвестно сколько. Его-то мы и приняли за опухоль. Удивляет одно: как вы сами проморгали тот момент, когда все это произошло?!
Да уж! Как она «проморгала» лопнувшую трубу – это еще как-то можно объяснить. Было больно, да. Она думала, что у нее придатки застужены. А вот как она беременность «проморгала»??? Наверное, тоже списала на придатки.