– Первого тоже Васькой назвали! – улыбнулась девушка. – Но, я думаю, в этом нет ничего страшного: они же в разных домах будут жить.
Васька в тот же вечер стал «Дваськой»: Алиса слышала, что дважды одним именем котов в доме не называют – плохая примета. Так что, с Дваськой она угадала: имя, привычное уху, и в то же время – другое. Все по правилам.
Алла Михайловна к сиротке калечному прониклась, но до любви там было далеко. Ее просто умиляло то, что он пугливо озирался в новом доме и жался к ногам, ища защиты.
Осмелев, кот начал носиться по квартире, смешно дрыгая поврежденной лапкой. Несмотря на увечье, Дваська легко забирался по ковру на самый верх и прыгал оттуда на диван. Или аккуратно зацеплялся за качающуюся штору и полз под самый потолок, отчаянно мяукая в вышине. Иной раз он сидел в складках штор подолгу, не решаясь спуститься вниз, и Алла Михайловна подтягивала к окну тяжеленную стремянку, раскидывала ее кривоватой буквой «Л» и забиралась наверх. Там она, держась одной рукой за никелированный поручень, второй отрывала цепкого малыша, сажала его на плечо и спускалась вниз.
После таких цирковых номеров у нее тряслись ноги и руки, и она беззлобно ругала «безногую скотину», которая «не ведает, что творит», и желает ее «в гроб вогнать».
Услышав это выражение в первый раз, Алиса вздрогнула: хоть и шутка, но не очень приятная. И вообще, как в доме повешенного избегают говорить о веревке, так Алиса всячески уходила от тем, которые были за границей этого мира. С раннего детства тема смерти была для нее запретной. Сначала она, наверное, как и все дети на свете, думала о том, что жить будет вечно, и это ее совершенно не касается сейчас и не коснется никогда.
Потом она стала бояться, что когда-нибудь умрет бабушка Валя. Почему именно она? Да, потому, что она была в семье самой «старой». Это сегодня Алиса понимает, что пятьдесят – это совсем не старость. А тогда, когда ей было лет пять или семь, а бабе Вале было пятьдесят с «хвостиком», она казалась ей очень старенькой. И чем дальше, тем больше она боялась того дня, когда бабушка вдруг возьмет и умрет.
К счастью, в нежном возрасте такие печали ее совсем не коснулись. И баба Валя прожила после этого еще почти тридцать лет, и ушла в иное измерение тихо и спокойно, предупредив заранее, за неделю примерно, что собралась уходить. Они тогда посмеялись над бабулей, пообещав ей как минимум еще одну свадьбу любимой внучки, на которой она оторвет пару танцев до упаду с каким-нибудь пожилым неуклюжим кавалером.