Нежно гладя женщину по спине, он шептал ей на ухо всякие глупости, и чувствовал, как она постепенно успокаивается. Наконец Таня подняла на него глаза и сказала: – вот за это я тебя и люблю.
– За что? – спросил он.
– За то, что умеешь запудрить мозги. – улыбнувшись одними губами, ответила Таня, и Рем почувствовал, что она его простила. Не в силах поверить, что подобное чудо произошло, он взял её за руку и спросил:
– Скажи, а ты правда меня любишь?
– Нет. – последовал дерзкий ответ.
Таня вырвала свою руку и гордо подняв голову и расправив плечи, пошла к двери. Рем восхищённо смотрел ей в след. Прямо на его глазах, произошло чудесное превращение, которое вернуло ему ту, что была дороже всего.
– Ты выполнила мой наказ? – злобный голос проскрипел в тишине, и словно вторя ему, отозвался дугой, более нежный.
– Конечно, батюшка.
– Помни, Арина если что-то, не заладится, и тебя узнают, гнев князя будет страшён.
– Он не узнает меня. – Упрямо прошептала девушка.
– Зря ты его недооцениваешь. – вздохнул старик.
– Батюшка, я украла ребёнка, но не могу его вынести из замка.
– Ну так верни его.
– Нет.
– Я тебе велю – верни и больше ни чего подобного не делай. С начала надо к нему в душу пробраться, а только потом уж думать о мести. Ты что ж думаешь, коль обрезала волосы да намазала снадобьем тело, так уж и другой стала?
– Не кричите, батюшка. Я, между прочим, не простым снадобьем умащаю тело, а особенным.
– И что же в нём особенного? – недовольно спросил мужчина.
– Матушка настоятельница говорила, что оно способно подчинить душу мужчины. Человек, привыкший к нему, теряет и разум и волю.
– Может быть, ты и права, но я рисковать не люблю, так что верни дитя матери, не бери грех на душу.
– Верну.
Мужчина замолчал и в тёмной комнате наступила тишина, нарушаемая лишь его тяжёлыми вздохами. Девушке надоело стоять, и она спросила:
– Можно я пойду?
– Иди с Богом, я буду тебя дожидаться. – глядя ей в след, мужчина спросил: – Арина, а что княгиня сильно изменилась после родов?
– Не знаю, я её не видела.
Дверь тихонько скрипнула, и девушка оказалась в дальнем конце замка. В руках она держала свечу, и ей то и дело приходилось прикрывать пламя, что бы сквозняк, не задул слабый мерцающий огонёк. Уже несколько дней она пряталась в этом крыле, где ни кто не жил. С начала ей было страшно, но желание отомстить князю и его брату, заставило её побороть страх. Теперь, шагая по пустым коридорам, девушка даже улыбалась, вспоминая свой ужас. Тихо приоткрыв дверь, она вошла в каморку, где когда то хранили зерно. Малыш, напоенный крепким отваром мака, спал, и девушка, взяв его на руки, тихо прошептала: – ладно, возвращайся к своей матери. Будь моя воля, я б тебя давно уничтожила, да видно Господь этого не желает.