– Есть тому причины. Только пока сказать не могу. Веришь?
– Верю, любый мой.
После застолья народ толпой проводил молодоженов в приготовленную для них избу. Прежде, чем пустить их за плетень, бросили через него курицу с петухом. Затем завели во двор козу с козой и щенка малого, который, как только молодые ступили за плетень, подбежал к Беру и стал с писком тереться о его сапог.
– Быть счастью вашему! – Заверила Пороша. – Щенок не всякого хозяином зараз представит. Друга ты верного обрел, Избранный. Ну, ночуйте, не будем мешать вам. Все по домам! А ты куда?!
Пороша поймала за шиворот, пытавшегося проскользнуть за плетень Тонора.
– Думаешь, Избранный без тебя с мужицким делом не справится? Куда летишь, окаянный. В такую избу ныне никому ходу нет!
– Не в избу я! – Заявил Тонор. – Клятву дал о верной службе и обещал завсегда у порога его верным псом лежать! Сполнять должон! Потому и прихватил с собой кое-чего, чтобы укрыться на ночь от холоду. – Он показал рулон, в которые были свернуты две козьи шкуры. – Да и приоделся с лишком.
Действительно, тряпья на себя Тонор напялил сверх надобности.
– Ладно уж. – Смягчилась Пороша. – Коль клятву дал, иди. Заодно и щенка пригрей.
Вскоре народ разошелся, а Тонор, расстелив одну козью шкуру и укрывшись, как сумел, под ругой, прижал к себе щенка, ласково поглаживая по нежной шерстке и приговаривая:
– Дружок ты мой новый! Хороший песик.
Так и уснул незаметно. Эта была его первая за долгое время ночь, когда не нужно было беспокоиться о своей безопасности, а просто отдаться власти сладких сновидений.
Три дня пролетели незаметно для двух горячо влюбленных друг в друга молодоженов. Сколько нового узнали о каждом! Особливо нравилось Беру, когда Ольха засыпала у него на плече и уткнувшись своим носиком тихо-тихо дышала. Так тихо, что порой прислушивался, а дышит ли вообще. Не придавил ли невзначай. Любил гладить ее головку с обрезанными по-бабьи волосами. Косу решил сохранить. Знатная коса! До колен доросла. Пусть памятью о младости его избранницы останется. Душу погреет.
На четвертый день с утречка постучался Исхор.
– Не мое то дело, сынок, только так тебе скажу: на важный путь тебя твой народ поставил, большое дело поручил, потому и исполнять бы его надо непрестанно. Сроки никто не ставил, но никто и не сказал тебе, как знаю сам, что можешь тянуть с приходом к Роду Великому в свое удовольствие. Не пора ли дальше шагать? Еще скажу: много дней и не одна весна минует, пока дойдешь до цели. Так и задумано нашим Великим Родителем. Хочет он, чтобы каждый пришедший новых знаний и навыков добыл в пути, пока объявится. По тому и судить будет о задачах твоих впереди.