- Они наверно с секретами?
Шаруханд многозначительно улыбнулся.
- Перестраховываешься, значит. Надевай обувь и пойдем, покажу тебе один секрет.
- Может не надо?
- Не перечь мне! - Шарух несильно стукнул его пером по плечу и повел в ту часть секции, которую Эрни не успел изучить ночью.
В одной из сцен был изображен безобидный на вид гостиничный номер. Спальня с балдахином, старинные канделябры с горящими, но несгораемыми свечами, гобелены на стенах.
- Входи, - Шарух подошел к кровати и терпеливо дождался, когда Эрни встанет рядом с ним. - Снимай обувь и ложись.
- Не скажешь, что будет?
- Скоро узнаешь.
- А отказаться можно? - без всякой надежды спросил Эрни.
Ответом было лишь насмешливое отрицательное покачивание головы Шаруха.
Сняв обувь, Эрни осторожно сел на кровать, проверяя на мягкость, затем положил на нее ноги и медленно опустился целиком, замирая от нехороших предчувствий.
- Как тебе? - поинтересовался Шарух.
Эрни хотел ответить, что «нормально», даже открыл для этого рот, как неожиданно его с силой потянуло вниз. Он успел вскрикнуть, как кровать сложилась, погрузив пленника в кромешную мягкую тьму. Эрни решил не сопротивляться и тем более не кричать, чтобы не веселить паникой своего мучителя. Он просто закрыл глаза, ожидая, когда тот освободит его из заточения. Вскоре над головой открылось прямоугольное окошечко, и яркий свет ударил по глазам, заставив прищуриться.
- Ты в порядке?
- Вполне. Брюки вот только намочил.
Шарух, посмеиваясь, приподнял верхнюю мягкую преграду, отделяющую пленника от свободы. Эрни к этому времени уже догадался, что оказался в гробу.
- Вылезай, любитель спать в гробах.
- А здесь мило. В следующий раз я непременно заночую в этой гостинице.
- Про брюки наврал?
- Ага, а ты вижу, переживаешь за реквизит? Учти, в следующий раз я могу не суметь проконтролировать естественные позывы.
Шарух, огорченно вздыхая, покачал головой и развел руками.
- Ох, огорчаешь ты меня… я же шел сюда, мечтая увидеть, как ты оконфузишься от страха, а потом будешь умолять меня ничего не говорить Аманти. Твои мольбы были бы отрадой для моих ушей.
Выбравшись из гроба, Эрни стал надевать обувь, внимательно посматривая на приятеля.
- Тебе правда хочется унизить меня и заставить молить о чем-нибудь?
- Каждый за свои труды должен получать достойную награду. А что может быть для палача ценнее мольбы и стенаний?