– Не имеете права! – плакал Денис, вырываясь из прижатых к нему больших тел. – Я пожалуюсь в ООН!
Полицейские даже не хмыкнули. Отвернулись от парня и стали смотреть каждый в своё окно. Водитель сквозь зубы сказал:
– Сучья работа.
И больше – ни звука. Денис в страхе замолчал. Зубы у него стали выстукивать дробь, которую никто не слышал из-за шума двигателя.
– Сопроводиловка у тебя? – спросил один мент через голову арестованного.
– У меня. – Второй даже не повернул к напарнику лицо.
Машина остановилась у железных ворот, вместе с высоким забором скрывавших невзрачное серокирпичное здание в четыре этажа.
– Идём, малец, – сказал первый мент. – Не повезло тебе.
– Раздолбёж, – кратко выразился водитель, глядя на руль.
– Я не пойду, – пискнул Денис.
– Не парь, Лабутин, – устало сказал первый мент, – всё равно ж заставим. Тебе на что горло срывать?
– Тут не помогут, парень, – кисло поддержал второй мент. – Кричать некому: не слышат. Думать надо было башкой, а не тем, чем ты думал, когда к омбудсмену попёр и семейную жизнь ей наизнанку выворачивал. Да ещё привирал, небось.
– Отвезите меня к маме, – слабым голосом попросил Денис, – пожалуйста, ну пожалуйста! Ну я же вам ничего не сделал… Я больше не буду…
– Чего ты там не будешь? – вздохнул второй мент, не ожидая ответа, но Денис ответил:
– Ничего не буду! С Люцией Куртовной разговаривать… врать… маму огорчать… – И с огромным трудом, после паузы выдавил: – И геймерить… тоже не буду. Даже в мегашутер…
– В чего? – переспросил второй мент.
– В мегашутер… – сдавленно просипел Денис. – В стрелялку крутую. Правда. Отпустите! Пожалста!
Менты переглянулись. Прокашлялись. Дениса захлестнула волна надежды: вдруг отпустят?!.. Но менты мельком взглянули на него… и парень понял: бесполезно умолять, обещать, в ногах валяться. Им его жалко, да приказ выше жалости.
– Не заорёшь? – для проформы спросил первый мент.
Денис весь сжался и даже головой не мотнул – не мог. Да что он теперь мог? Не с ментами надо будет сражаться, а в кабинетах с чиновниками. Кто бы научил – как?
«Мамочка, ты же меня вытащишь отсюда? Я хочу к тебе. Я тебя люблю. Я сам не знал, как тебя люблю!»
Мысли лихорадочно роились в его голове, и вскоре она начала болеть.