Пристально на нее посмотрев, Лукас расправил плечи, но так ничего и не ответил. И от этого она лишь еще больше разозлилась:
– Да кем ты себя вообще возомнил? Пришел к Тейту, даже со мной не поговорив… Именно к та кой жизни, по-твоему, я и должна стремиться? Чтобы мне без конца приказывали, указывали и заставляли что-то делать, совершенно не интересуясь моим собственным мнением?
– С каких пор три недели равняются всей жизни?
Три недели. А что от нее потребуют потом?
Наверное, об этом вообще лучше не думать.
– С тех самых, как ты дал мне отведать нового режима!
Лукас устало потер лицо.
– Клаудиа, – прорычал он, – я всего лишь пытаюсь выполнить свою работу, но твое упрямство не оставляет мне выбора! Так почему бы вместо того, чтобы сокрушаться, как такое вообще могло случиться, не сосредоточиться на том, чтобы получить максимум выгоды от сложившегося положения? Если точнее – три с половиной миллиона выгоды.
– Но во что это обойдется мне? – выдохнула она – и сразу же закусила губу.
– Всего лишь в три недели твоего времени.
Клаудиа нервно рассмеялась. Как же он ошибается, даже не представляя ту цену, которую ей придется заплатить. Но пусть он и не представляет, что творится у нее в душе, это его все равно не оправдывает. Работа для нее необычайно важна, но это не значит, что она позволит так просто себя шантажировать.
– Ты говоришь, что работа для тебя важнее всего, но, если бы это действительно было так, ты бы, не задумываясь, приняла деньги. Или же ты всего лишь используешь работу в качестве удобной отговорки?
– Нет!
Удивленный ее вспышкой, Лукас слегка отступил назад.
– Нет, – добавила она уже тише, но сразу же поняла, что поздно что-то объяснять.
Когда в позднем подростковом возрасте симптомы болезни наконец-то отступили, родители пару раз ее навещали. А потом лишь присылали посланцев, но она всегда отвергала любые предложения, будь то короткая поездка или простой ужин, отговариваясь работой. Она избегала родителей, которые ее отвергли, бросили и причинили боль тогда, когда она отчаянно в них нуждалась. И если она теперь примет их деньги, сама даст им власть снова себя разрушить.
Три недели неизвестности в обмен на финансирование проекта.
Медленно вдохнув, Клаудиа крепко зажмурилась, но перед ее мысленным взором сразу же вспыхнули давние видения.