Но в голове было пусто, и даже в самые тяжелые дни он не чувствовал себя таким беспомощным.
– Помочь нам может только чудо. Вот только ждать его откуда? – мрачно подвел итоги Сван, и Генри еще никогда не был так с ним согласен.
А потом чудо взяло и произошло.
Луч солнца прорвался сквозь тучи, залил рощу, и под этим слепящим светом вдруг раздался голос, такой звучный и громкий, что сразу разнесся по всей равнине:
– Остановитесь! Что вы творите, народ волшебного королевства?
От неожиданности все замерли, не донеся кулаки до лиц противников, и вытянули шеи, пытаясь разглядеть, кто заговорил с ними. Генри тоже посмотрел – и выдохнул сквозь сжатые зубы. Кто бы это ни был, он не хуже Освальда владел наукой «Как появиться так, чтобы у всех вокруг отвисла челюсть».
Посреди Пропастей застыл всадник на огромном черном коне, и Генри подумал: «Серьезно, он что, нарочно ждал, когда выйдет солнце?» Теперь оно блестело на его одежде, на волосах, даже на сапогах – будто он весь сиял. Над Пропастями повисла такая тишина, что Генри слышал, как перебираются с поломанных деревьев на здоровые мелкие животные, что жили в роще. А потом по толпе прошел вздох облегчения, и кто-то вдруг опустился на колени, прижался головой к земле. Остальные один за другим сделали то же самое – кроме Генри, который понятия не имел, зачем это нужно.
А всадник заговорил снова, и голос его волной накрыл всех вокруг:
– Встаньте, подданные. Я знаю, вам пришлось нелегко, но я во всем разберусь и позабочусь о вас. Ибо я – ваш будущий король и наследник трона.
Неподалеку от Генри женщина со стуком выпустила ветку дерева, которой оборонялась, и прижала руки к груди.
– Какой же он красивый! – выдохнула она, неуклюже поднимаясь с земли. – Так и думала!
Мужчина, у которого она минуту назад пыталась отнять монету, всхлипнул.
– Дождались! – простонал он, шумно вытирая нос рукавом и крепко держась за нагрудный карман. – Нашелся!
– Настоящий принц! С ума сойти! – ахнул Сван. – Никто у нас в деревне бы не поверил!
Принц подождал, пока все немного успокоятся, и двинулся вперед, в сторону рощи. Люди обступали его, несмело протягивали руки и прикасались к его ноге, стремени, боку лошади. Они почему-то не смотрели на этого человека прямо, будто чуть сгибались, чтобы взглянуть исподлобья, хотя зачем – Генри не понял.