Но Хорхе, сверкая белозубой улыбкой, постарался не расстроить бизнесменов. Дело в том, что последние четверть века страна была практически закрыта: террор – что-то типа гражданской войны между кланами, постоянные заказные убийства, грабежи, похищения людей, в первую очередь иностранцев, напрочь отбили желание иностранных туристов даже думать о перуанских чудесах.
Во-вторых, и сейчас, в относительно мирные годы, после клановой войны в наличии серьезная криминальная обстановка, две трети страны – за чертой бедности. Из девятнадцати районов Лимы только в четырех можно говорить об относительной безопасности.
И после этой обнадеживающей информации, когда лица бизнесменов несколько потускнели, Хорхе все-таки привнес нотку оптимизма – не искупают ли все эти страсти абсолютно натуральное производство, чистейшая хлопковая ткань – пима, безаллергенные меха ламы и альпаки, драгоценная шерсть викуньи?
Неужели какая-то опасность не даст посмотреть уникальные места Перу, которые сейчас уже открыты для туризма, – легендарный забытый город инков – Мачу-Пикчу? Озеро Титикака, известное всем из школьных советских учебников? Камни Ики? И невероятные рисунки пустыни Наска?
Одновременно комментируя эти перуанские чудеса, Хорхе водил курсором по монитору компьютера, транслируя слайды на экран. «Вот посмотрите, – увлеченно вещал он, – эти рисунки можно уже смотреть не только с вышки, установленной в пустыне на обзорной площадке, а из иллюминатора маленькой «сессны»[2]. Вот колибри, а это кондор, рядом – обезьяна. А это, – ползла указка перуанского друга к странной фигуре с каким-то то ли цилиндрическим, то ли сферическим устройством на голове с круглыми глазами, – это рыцарь…»
И тут, именно при этих словах, произошел ассоциативный взрыв в мозгу нашего самого творческого человека – Ингвара, погруженного полностью в загадку рыцарства… но мы еще об этом не знали.
«Извините, – засмущался Хорхе, – стал подзабывать русский язык, даже несмотря на то, что у меня жена – русская… Это астронавт. Так назвали фигурку ученые, я просто спутал…»
«Мы едем, вернее, летим в Перу! – объявил нам Ингвар сразу же в перерыве. – Кровь из носу, но надо попасть в состав этой делегации… я чувствую, я знаю, мы на верном пути…»
Я еще не знала, что же подвигло Ингвара на такое стремительное решение. Тем паче сама была несколько огорчена, потому что на мой вопрос о грибах Хорхе несколько смутился: «Я, конечно, знаю, что такое грибы, у меня жена русская… но, думаю, вряд ли обычный перуанец назовет вам хотя бы пару-тройку привычных названий. Есть у нас, конечно, грибы… волшебные. запрещенные. Но думаю, вряд ли кто-то поделится информацией о них… У индейцев Перу это на уровне табу – запрещено. Да и конкистадоры выжигали каленым железом все сведения о «дьявольских грибах», уничтожено было все: изваяния, скульптурные фигурки, наскальные изображения и панно на храмах. К слову сказать, в Перу даже нет грибного атласа. Не изучали грибы. А может, тоже уничтожили. Хотя есть у меня друг. Шаман. Он, кстати, доктор философских наук и ректор Национального университета Лимы, возможно, он знает о грибах много больше».