В общем, разговор складывался явно не в мою пользу, мне надо было перехватить инициативу и попытаться как-то переубедить их. И осталась бы Валерия по сей день Аллой Юрьевной, и работала бы она учителем истории в какой-нибудь общеобразовательной средней школе, если бы не моя настырность и изобретательность в тот момент. Я выложил свои «козырные карты», которые и решили судьбу будущей «звезды».
«Видите ли, в чём дело…» – я выдержал небольшую паузу (как в кино) и продолжил, – «филармония даёт нам целевые направления для поступления в институт Гнесиных на заочное эстрадное отделение. Но надо подготовить программу для поступления, серьёзную программу», – негромко произнёс я. – «И если вы согласитесь принять моё предложение, я помогу Алле подготовить программу для поступления».
Это был веский аргумент: учиться в Москве, у мастеров, хоть и на заочном. В 1985 году в Институте Гнесиных проводился, если я не ошибаюсь, второй набор на заочное эстрадное отделение. Без целевых направлений документы просто не принимали, а таковое давало право сдавать вступительные экзамены на общих конкурсных основаниях.
Я застал маму врасплох. Это была моя «чистая» победа, нокаут. Мои аргументы перевесили – мне удалось переубедить их (читайте, маму) и мы решили попробовать. Я рассказал о том, что нам предстоит сделать совместно с Аллой до окончания школы и – самое главное – после выпускных экзаменов. Выпив ещё чайку на дорожку, я откланялся.
После этого, в течение апреля 1985 года, они вдвоём несколько раз приезжали в Саратов, и мы записали с Аллой в нашей «студии» три песни для фестиваля. Я дал ей домой несколько джазовых пластинок, чтобы хоть немножко расширить её музыкальный кругозор, а сам в это время постоянно мотался в Москву по организационным вопросам, но – увы, на фестиваль мы, к сожалению, а может быть, к счастью, так и не попали. Всемогущий саратовский обком ВЛКСМ решил иначе, отказав нам в участии.
Конец ознакомительного фрагмента.