Ночь была холодной. Четверо ребят сидели рядом с костром, и парни обменивались историями о Картофельной Девочке. Тори в основном молчала, иногда ерошила волосы, фыркала и качала головой, слушая самые нелепые выдумки. Как будто на свете не было других историй! Каждый ребенок в Новом Ханаане с раннего детства слышал о том, как Картофельная Девочка бродит по лесу, где ее убили, ищет убийцу и жестоко мстит каждому, кто оказывается на ее пути.
– Готов поспорить, она остается здесь, потому что убийца не покинул эти места, – сказал Райан. – Она знает, кто он такой, и не успокоится, пока он не умрет.
– Но она взъелась на целый город, – возразил Сэм. – Она прокляла всех.
– Прокляла или не прокляла, но мне нужно в туалет. – Тори встала, кутаясь в замшевую куртку. – Сейчас вернусь.
– Возьми фонарик, – предложил Сэм.
– Луна уже взошла; как-нибудь найду дорогу, – ответила Тори и вышла из круга света возле костра.
– Будь осторожна, – крикнул Сэм ей вслед. – Я чую гнилую картошку!
– Козел! – откликнулась она.
Они слышали шорох сухих листьев и хруст веток под ее ногами, но потом шаги отдалились и стихли. Один раз Тори негромко выругалась, – возможно, запуталась в зарослях кустарника. Огонь ровно потрескивал. Ребята рассказали еще несколько историй.
Примерно через пять минут Опал предложила Сэму поискать Тори. Ребята отмахнулись и сказали, что девчонки всегда долго писают. Они посмеялись над тем, что это занятие может отнимать так много времени.
Через десять минут они стали звать Тори, но она не откликнулась. Парни сказали, что она, должно быть, решила подшутить над ними и хочет напустить на них страху.
– Ну, хорошо, – наконец бросила Опал. – Вы, двое настоящих мужчин, останетесь здесь, а я пойду и найду ее.
Она взяла фонарик у Райана и ушла во тьму.
Райан и Сэм оставались у костра, посмеиваясь над истеричными девчонками. Разве не для этого они собрались здесь? Разве они не пришли в зачарованный лес, как делали десятки других парней, в надежде на то, что испуганным девочкам понадобится небольшое утешение? Разве вся эта ерунда насчет злобного призрака не служила предлогом для того, чтобы сходить в лес и от души подурачиться? И разве лес за старым поместьем Гризуолдов не был буквально усеян бутылками и презервативами, призрачными напоминаниями о приходивших сюда молодых парочках, которые видеть не видели призрака замученной девочки?