Ему повезло. Усталость и полное равнодушие ко всему остальному разлились по его расслабившемуся лицу, сбросившему маску…
Добежавшая до вагона, вся запыхавшаяся, Сана поставила сапожок на первую ступеньку, когда хмурая проводница собиралась отпустить откидную подножку, чтобы сразу же закрыть дверь, зайти в теплое купе и там отогреться. Пронизывающий до костей жгучий ветерок выдул все остатки живого тепла. Ее легкое демисезонное форменное пальтишко без подстежки в ужасно мерзкую погоду ничуть не спасало.
– Милочка, вы бы сюда чуть позже, через парочку минут подошли, – язвительно проворчала хозяйка вагона. – То-то бы я вам ручкой своей помахала бы с этой стороны двери. Посадка на ходу строго запрещена.
– Вы меня, пожалуйста, извините, – капитан Полищук растянула губы в примирительной улыбочке.
Ужасть как не хотелось ей ссориться с молодящейся дамочкой с грубо раскрашенным лицом. Характерные мимические складки вокруг рта говорили о желчности и склочности характера хозяйки вагона.
– Билет в самую последнюю минуту дали. Говорят, мест нету…
– Не знаю я, милочка, что и кто, и где вам говорил, – проводница с безразличным видом пожала плечами, толкуя, что энто безобразие ее не касается, когда в кассе мест нет, а вагоны идут полупустыми.
Машинально потянувшись левой рукой в карман куртки, Оксана достала пачку и вытянула из нее сигарету.
– А вот курить, милочка… – раздраженно заскрипела хозяйка, – пожалуйста, в неслужебный тамбур. Мне тут еще всю ночь работать.
– Как скажите, – капитан не стала спорить и, прихватив свои вещи, слегка покачиваясь, прошла в противоположный конец вагона.
Закурив, Оксана смотрела, как все быстрее пробегают в окошке знакомые городские кварталы, а память выкидывала перед ее глазами картины прошедшего дня. Как ей отнестись к тому, что случилось?
Вот это встряла она. То, как чувственно реагировали она сама и ее соскучившееся тело на мужские ласки, сильно испугало своей глубиной и крайне встревожило. Итак, неизбежное следствие замкнутого образа ее жизни. Нельзя в этом мире жить одной, нельзя. Тоска по дружескому плечу и одиночество сегодня вырвались наружу и победили ее волю.
Предвкушая в изрядно истерзанной душе приятное путешествие, Малахов раскинул на столике походную скатерть-самобранку. Налил он в пластмассовый стаканчик, медленно, с наслаждением, смакуя, выпил и отправил в рот соленый огурчик, от души захрустел. Лепота!..