– Оркестр пьяных инструментов, – хохотнул возле нее мужчина.
– Разрешите представиться, – галантно поклонился он, заметив ее внимание, – Адам Бесподобный!
– Почему Бесподобный? – не поняла она, привычно, чисто по-женски оглядывая его с ног до головы.
Зоя Михайловна побывала замужем, но не долго, два-три года, об этом периоде жизни она не любила вспоминать, однако оставшись в гордом одиночестве, нет-нет, да и посматривала с интересом в сторону потенциальных соискателей ее любви.
Адам, явно ее ровесник, наклонился к желтым кустам, бесцеремонно сорвал маленький бутон декоративной розы, протянул ей.
– Но все же, почему Бесподобный? – приняв розу, настаивала она.
– Романтичнее звучит, – честно признался он, приземляясь за ее столик, – что вы заказали? А, впрочем, не надо объяснений. Человек!
Адам властно прищелкнул пальцами.
Усталый официант приплелся из кухонного пространства, где еще стоял дым коромыслом, готовились блюда и аппетитные ароматы плыли по воздуху.
– Будьте любезны, мне тоже, что и даме!
– Кофе и мороженое? – усомнился официант, не доставая блокнот для записей заказов.
Бесподобный задумался, тряхнул головой, приводя в беспорядок не стриженые волосы, свешивающиеся до воротничка мятой рубашки.
– Пожалуй, не осмелюсь отведать столь дивные лакомства, – сказал он с сарказмом.
– Тащи мне коньяку и лимона! – прихлопнул по столу и с вызовом уставился на Разумовскую.
– Продолжаете банкет? – съязвила Зоя.
– Предвкушаю! – закатил глаза Адам Бесподобный и облизнулся, получив от официанта бутылку коньяка, чистую рюмку и блюдце с нарезанными дольками лимона щедро пересыпанного сахарным песком.
– Зойка! – прозвучало набатом в сонном царстве кафе.
– Кто это? – отрезвел Адам, всматриваясь в двух дам, приветливо улыбающихся и ему, и его собеседнице.
– Мои подруги, – ответила Зоя Михайловна, обрадовано обнимаясь с вновь прибывшими, – вот это Вера Павловна, а это Нева Никитишна.
– В честь реки Невы, – пояснило Бесподобному существо в струящемся по тонкой гибкой фигурке шелковом платье золотистого цвета.
Ослепленный Адам зажмурил глаза, сквозь ресницы просочились слезы.
– А это, – не успела договорить, как мужчина бежал, позабыв выпивку на столе, – Адам Бесподобный!
Закончила она, растерянно провожая взглядом поспешно удаляющегося мужчину.
– Да и шут с ним, – отреагировала Вера Павловна, жестом классной дамы поправляя сползающие с носа круглые очки, – будь моя воля, наложила бы на себя обет молчания, чтобы ни с одним мужиком не разговаривать!