Нет, ребята, спасибо, как-нибудь без меня. Пойду, книжку
почитаю. Видел на тумбочке у кого-то.
Обложку и сорок первых страниц унес ветер времени. Не было в
наличии. Но я сел и попытался вникнуть в текст. Получалось
хреновато: мелкие буквы по-прежнему плыли перед глазами, отчего
повествование о партизанском отряде Сабурова стало почти
недоступным. Значит, не судьба.
Лег на кровать и начал прикидывать, что делать дальше. Про
местные реалии расскажет товарищ Ашхацава. Да и других источников
информации в общаге чуть больше чем до фига. Институт? Кто один раз
учился, сможет и второй. Тем более, на пятом курсе. Отношение у
преподов к старшекурсникам совсем не такое, как к новичкам. Деньги
государство уже потратило, план выпуска специалистов выполнять
надо. Так что вылететь с пятого, а тем более с шестого курса — тут
надо постараться. Учебники посмотрю, освежу в памяти знания.
Прорвусь, это не страшно. Самое главное — не спалиться с
какими-нибудь нововведениями, которые случатся лет через
двадцать-тридцать. Вот это может привлечь внимание. Совсем не
нужное.
Главная сложность — родные Панова. Здесь дурачка не сыграешь,
это тебе не одногруппники или приятели, с которыми на пиво ходишь.
Что-то с этим делать придется. Пока кроме нейроинфекции с
последующей амнезией в голову ничего не приходит. Может, так и
сделаю.
***
За всяким умными и не очень мыслями уснул. И приснился мне
первый в этом времени сон. Ничего нового, обычный скоропомощной
кошмар: вроде бы диспетчер по матюгальнику зовет на вызов, я
просыпаюсь, заполняю бланк — и снова ложусь спать. Я эту страшилку
в разных вариациях сотни раз уже видел. Традиционно проснулся в том
месте, где я пытаюсь выяснить, обслужил ли кто вызов, посмотрел по
сторонам. Сходил для профилактики в сортир и лег ждать побудки.
Утром все было без новостей. Хотя нет, на завтрак пшенка была, а
обход нынче не с самого утра, а после приема пищи. Я у Анатолия
Аркадьевича даже спрашивать ничего не стал. Он меня как увидел,
немного скривился, будто у него зуб заболел и сразу прошел, и
сказал:
— Студент, на выписку. К одиннадцати чтобы был готов.
А что я — как юный пионер. Пошел искать сестру-хозяйку,
требовать личные вещи. Таковые нашлись. Джинсы «Ли», слегка
поношенные. Чуть широковаты внизу, но не клеш. И то спасибо. Рубаха
в синюю и красную клеточку, производства СССР. Почти чистая, легкий
запах какого-то одеколона только. Ну, хоть потом не провоняла. В
конце концов, свое же надеваю. Теперь — свое...