— Спасибо
за помощь, — сказал я, схватив сумку. — Пойду в машине посмотрю что
там и как.
— Куда
разогнался? — удивилась аптекарша. — Врачебная бригада, кардиограф
бери. Вот, в черном чехле.
Проверил
приборчик, взял про запас рулончик ленты. Только схватил всё в
руки, матюгальник на стене рявкнул:
— Седьмая!
Томилина, Панов, Харченко, на вызов!
— Здесь
подожди, покажу твою врачиху, — остановила меня аптекарша. — Если
что в машине не так, заменим потом. Один хрен вам особого ничего не
доверят.
Нарушеньице, конечно, надо проверить кислород и шины.
Но понадеемся, что и вправду не пригодится.
А Томилина
эта — ничего так, рыжая, бедра крутые, не идет, а пишет. Не модель,
конечно, тыл широковат для модных дефиле, но хороша! Волосы
кудряшками, интересно так потряхивают при ходьбе. В джинсах,
ботиночках черных, поверх халата куртка болоньевая. Пижонская,
конечно, коротенькая, но смотрится интересно.
— Челюсть
подбери, фельдшер, — засмеялась Светлана Григорьевна. — У нас тут
девчат красивых немало, еще глаз вывихнешь. Давай, езжай. Вон,
Харченко уже в машину пошел.
Томилина
стояла у «рафика» и вертела головой во все стороны. Точно, пытается
высмотреть, где Панов, который должен с ней ехать. Подошел,
представился:
—
Здравствуйте, я Панов. Андрей. Куда путь держим?
Девушка с
интересом посмотрела на меня, даже чуток покраснела.
— Меня
зовут Елена Александровна. Здесь недалеко, давление.
А голосок
слегка преувеличенно бодрый. Ну да, волк со скорой, десять тыщ
вызовов. Мандражирует. Если сразу после интернатуры, то могла весь
год прислоняться к чьей-нибудь широкой спине и заглядывать из-за
плеча, а как оно вообще. Потому что докторам из спецбригад, да и с
линии тоже, взваливать на себя практически бесплатное обучение
новичков улыбается не очень. Вызовет начмед, скомандует — вот этот
стажером будет. Кивнет доктор, смиряясь с неизбежным злом, и поедет
дальше.
Водила нам
попался живописный. Лет шестидесяти, с торчащими во все стороны
какими-то пегими волосами и густым украинским акцентом. Когда
первый раз рот открыл, то оттуда выглянул единственный клык,
длинный и желтый. Впрочем, Мишу Харченко это не смущало ни грамма.
Он тут же начал юморить и смеяться собственным шуткам.
— Ох,
доктора, сейчас выдам вам историю, мне вчера кум пока рассказал, я
три раза чуть не обоссался! Короче, пришел мужик к врачу, тот ему с
порога — на, выпей таблетку. Не, представляешь, не спросил ничего,
так сразу, на лекарство! — Харченко захихикал. — Ну, этот выпил,
сидит и спрашивает, а что за действие у порошка? А тот ему
говорит... — тут Миша загоготал, вспоминая смешную концовку, и
потом продолжил, при этом совершенно нагло подрезая троллейбус: —
Сейчас узнаем! Нет, представляете, дал таблетку и не знает от
чего!