Я посмотрела на него с любопытством. Как кому—то может понравиться крошечный город с населением в семьсот тысяч? Это же деревня, по сравнению с масштабами столицы России.
– Чем?
– Тихо. Приятное обслуживание, – он махнул рукой на пустой ресторан, – Приветливые люди. Нет таджиков, – я невольно улыбнулась, – Красивые девушки.
– В России девушки красивее, – фыркнула я, – Во всяком случае, так говорят.
– В России, а в Москве в особенности, внешняя красота прямо пропорциональна амбициям, – сухо бросил он, допивая вино одним большим глотком.
– Разве амбиции – это плохо? – брякнула я, с интересном разглядывая его, пока он наливал себе третий бокал.
Эта бутылка вообще когда—нибудь закончится?
– Когда амбиции не подкреплены ничем, кроме внешней красоты, – Артур пожал плечами, – Не плохо, просто надоело быть чьим—нибудь средством для достижения цели.
– О, бедняжка, – я хлопнула глазами и невинно надула губы, – Не нравится, когда тебя используют?
Артур покачал головой, и покрутил ножку бокала, разбалтывая вино.
– Если бы мы были в Москве, а я трахнул тебя в туалете; ты бы оборвала мои телефоны в надежде, что я стану твоим папиком, – он поднял бокал, как будто мы чокаемся.
– Ты не в Москве, да и я тоже. Радостно выдохни, папик мне не нужен.
– А, жаль. Мне бы, впервые в жизни, это понравилось, – задумчиво протянул он, засовывая нос в бокал, и вдыхая аромат вина.
– Чего ты хочешь от меня? – серьёзно спросила я, выпрямившись на стуле.
– Разве не понятно? – он поднял глаза и скользнул по моему телу глазами, на этот раз задержавшись на губах.
– Меня это не интересует, – я поморщилась под его взглядом.
– Я могу сделать так, что тебя это заинтересует, – сказал он, откинувшись на спинку стула и постукивая по ножке бокала пальцем, – Сколько тебе заплатят за сегодняшний вечер?
Я моргнула один, а потом два раза. К чему он клонит?
– Я дам тебе в два раза больше, если ты проведёшь эту ночь со мной, – продолжил он.
Краска резко отхлынула от моего лица, и я почувствовала, что бледнею. Вцепившись пальцами в вилку, которую я собиралась воткнуть ему в глаз, я прошипела:
– Да пошёл ты.
– В три раза.
Меня как будто обухом по голове ударили. Во мне зародилось какое—то двоякое чувство. С одной стороны, я мысленно подсчитала в какую сумму он меня оценил и испытала чувство гордости. А потом эта гордость оказалась сильно задета, потому что он предлагал мне… Да за кого он меня принимает? Я тряхнула головой, и подскочила со своего стула, опрокинув его.