А вот и сигнал из двери летчиков, которая открылась. Поднята рука выпускающего. Все поднимаются – приготовиться! Командир из сержантов проходит от кабины, проверяя на тросе карабины крепления фалов. Раскрытие парашюта принудительное. С кольцом на такой высоте можно не успеть или открыть раньше времени и повиснуть куполом на хвосте самолета.
Выпускающий решительно открыл дверцу, и внутри из-под ног поднялась пыль, будто кто-то старался внести путаницу в процесс отделения от самолета. Но десантники уже не слышат никаких команд, у каждого из них ориентир – впереди парашют перед твоим носом. Иди за ним и не ошибешься. Поток встречного воздуха набивается внутрь самолета, бьет по лицу, по глазам, забивает пылью ноздри.
Выпускающий офицер замер возле открытой дверцы, напряженно ожидает следующей команды летчиков. И вот двигатели, словно поперхнувшись, перешли на тихие обороты. Рука выпускающего резко падает. Отто заучено наклоняет голову, бросает ступню правой ноги в закруглённый угол на пороге дверцы, отталкивается, чтобы подальше отлететь от самолета и не прилепиться к фюзеляжу под потоком воздуха. Его обернуло вокруг собственной оси, дернуло и приложило, но уже ногами к мягкому грунту земли. Только теперь, повалившись набок, вспомнил, что это боевой прыжок, а не тот, когда можно две минуты блаженствовать в воздухе, рассматривая местность под собой. Сегодня облегченного дыхания на приземлении не было, так как напряжение не исчезло, а нарастает, ведь ты в тылу будущего врага. Если дома тебя никто не встречал живыми цветами, то и штык тебя внизу не ждал. Слава Богу, что и здесь пока что обошлось без того, что могло случиться. Ты уже в чужой стране, и еще живой.
Притих и стоял, не двигаясь, примеряясь к обстоятельствам. Еще не утро, но уже и не ночь, только туман ограничивает видимость. И соловьи здесь с точно такими же международными голосами, как и в Польше, и стремление забраться к тебе в душу, такое же настырное. Кто-то подал из тумана неуверенный голос перепелки: под-падьом, под-падьом. Прямо тебе не сигнал, а песня.
Парашютисты по привычке но поспешно собирали свою матчасть, хотя она того не стоит, ведь рассчитана на один прыжок. Собирали ради маскировки, хотя и маскировка якобы ни к чему. Командиры знали, что возвращаться сюда не планировалось.