– Это наш.
Я остановила автомобиль напротив двухэтажного дома из песчаника, которому (дому, само собой) было лет двести. Он стоял немного вглубь от дороги. Самой веселой деталью в его облике была цветущая яблоня слева от входа.
Жалюзи на окнах верхнего и нижнего этажей были опущены. Сланцевая крыша казалась гораздо новее остального дома. В целом он был более внушительным, чем я представила по словам Мэри Джейн. На первый взгляд идиллический сельский коттедж.
– Он очарователен, – сказала я. – Но покрыт не соломой, как другие два коттеджа.
Она фыркнула, демонстрируя нелюбовь к этому дому.
– Сколько я пилила Этана, чтобы он это сделал. Ты когда-нибудь жила под сырой старой крышей, в которой крысы устраивают гнезда, а птицы считают, что она открыта для всех? И водопровода, как у тебя, у нас нет. Нам приходится носить воду из колодца в огороде за домом.
Я остановилась почти вплотную к каменной, сложенной без раствора стене, и поэтому выбираться нам пришлось с моей стороны, я – первая, шевеля замерзшими пальцами ног, чтобы вернуть их к жизни.
– Этана нет, – упавшим голосом проговорила Мэри Джейн.
– Откуда ты знаешь?
– Он развел бы огонь. Из трубы шел бы дым.
Мы прошли к двери, наступая на розовые лепестки, сдуваемые ветром с яблони.
Сестра потянула за веревочку, торчавшую из прорези для писем в двери.
– Маленькая мартышка сняла с веревки ключ. Должно быть, боялась, что кто-нибудь войдет. – Мэри Джейн громко постучала и подождала. Снова постучала. – Придется кидать камушки в окно.
Наклонившись, она принялась рыться в дерне вокруг клумбы, собирая камешки. Выбрав верхнее окно, Мэри Джейн бросила камешек, который не произвел почти никакого звука. Следующий камень полетел мимо.
– Если дети все еще спят, может, ты покажешь мне пока каменоломню? Отсюда можно туда доехать?
Она метнула еще один камешек.
– Не могу. Понимаю, что трушу, но я не могу снова туда войти.
– Тогда скажи мне, где это. Я съезжу.
Она, кажется, испытала облегчение, что я готова поехать в каменоломню без нее.
– Отсюда туда ведут две дороги. Одна – из нашего огорода за домом, по тропинке, или вернись в деревню и сверни на дорогу у часовни. Каменоломню ты не пропустишь.
Когда кто-то говорит тебе: «Ты это не пропустишь», такие слова обычно означают: «Я не пропущу, потому что знаю, где это находится, но тебе повезет, если ты это место отыщешь».