Далее следовала подпись Кэрол, как будто такое мерзкое письмо мог написать кто-то другой. Еще был постскриптум. Листок дрожал в руках Сары, а в глазах у нее все плыло, и она с трудом разобрала эти строчки: «Пожалуйста, знай: все, что я пишу, относится только к тебе и твоему другу, а не ко мне и твоему отцу. У нас был счастливый брак, который слишком рано закончился».
Сара тут же подскочила к телефону и набрала номер матери. Как только та взяла трубку, она, не отвечая на приветствие, выпалила:
– Никогда, никогда больше не смей поливать Мэтта грязью! Ты слышишь?
Не дождавшись ответа, Сара бросила трубку. Кэрол перестала ей писать, а через несколько месяцев, вопреки собственным угрозам, пришла на свадебную церемонию в часовню Пенсильванского университета. Она вежливо разговаривала с отцом Мэтта, позировала для фотографий и плакала ровно столько, сколько матерям полагается плакать на свадьбах. Сара едва могла на нее смотреть: трудно переносить присутствие человека, который так не любит того, кого любишь ты. Мэтт, конечно, чувствовал искры напряжения, то и дело пробегавшие между ними, но невеста понадеялась, что он спишет это на общую нервозность момента.
Даже спустя годы Саре было так больно вспоминать о тех материнских посланиях, словно она получила их только вчера.
– Что скажешь? – спросила Сильвия, заставив подругу вернуться в сегодняшний день.
Сара взяла несколько морковок и бросила их в раковину, чтобы помыть.
– Делайте, как посчитаете нужным. Я со всем согласна.
– Ты слышала хоть слово из того, что я говорила?
– Нет. Извините. – Сара отряхнула овощи и, стараясь не встречаться с Сильвией взглядом, вернулась к столешнице. – Я думала о нашей последней гостье.
Она взяла одну из морковок и отрезала у нее толстый конец, звучно ударив ножом по разделочной доске. Сильвия, наблюдавшая за этой расправой, подняла брови и, вытерев руки о фартук, сказала:
– Вижу. Скажи, почему вы так отдалились друг от друга? Мама жестоко с тобой обращалась? Не занималась твоим воспитанием?
Несколькими уверенными движениями Сара нарезала следующую морковь.
– Нет.
Она была очень зла на мать, но не собиралась чернить ее несправедливыми обвинениями.
– Тогда в чем дело? Вы ведете себя так, будто между вами произошло нечто ужасное.
– Это трудно объяснить. – Сара разложила кружочки моркови по четырем салатницам и принялась резать дальше. – Иногда мне хочется, чтобы между нами действительно произошло что-то такое, после чего можно было бы окончательно вычеркнуть ее из жизни. Но она, к моему сожалению, просто слишком типичная мать. Многие родители постоянно недовольны детьми, правда?