Смерть на моих запястьях - страница 7

Улица! Широкая, раздольная, деревенская улица. Вначале настороженно, но потом все легче и легче я топала по сухой и пыльной грунтовке. Кроссовки из черных превращались в серые, но мне было плевать. Отстираю. То, что стирать придется в тазике, а не в машинке как-то мой пыл подохладило. Но не настолько, чтоб совсем настроение испортить. Магазины здесь были сосредоточены на центральном пятачке. Площадь, как мы называли ее раньше. Тут же находился сельсовет, школа и детский сад. Все важное в одном месте. Туда я и направлялась. Окончательно угадив обувь, дошла. Удивительно, но толпы народа не было. Видимо, все же влияние времени. Прошла пора коллективного отдыха на лавочках. Вычислив самый большой магазин, на котором гордо висела вывеска «Универсам», направила свои стопы туда. Раз универсальный, значит не только хлеб купить можно, но и непродовольственные товары. - Здравствуйте!— поздоровалась первой на входе. - Добренького вечерочка!— пропела мне в ответ крепко сбитая молодуха, на которой форменный фартучек едва-едва сходился. Я оглядела довольно большой зал. И правда, универсам. Полки ломятся от товаров. Все нужное и полезное для деревенской жизни. - Чего желаете?— снова пропела деваха. - Да,— опомнилась я и протянула ей перечень нужных мне вещей.- Вот здесь я написала. - Из города приехали чтоль?— недобро блеснула она глазами, пробежавшись взглядом по листку. - С чего вы взяли?— насторожилась я. Не понравился мне ее тон. - Так кто здесь хлеб-то покупает внарезку? Только городские. Местные берут по три буханки и не выпендриваются. Она с таким презрением бросила последнее слово, что мне захотелось расхохотаться. От нее прямо веяло какой-то злостью. - Да и одеваются у нас все чаще по погоде,— снисходительно добавила девица, насмешливо глядя на мои перчатки. - А если и городская, то что?— я облокотилась на прилавок и посмотрела ей прямо в глаза.- Не продашь? - Продам,— буркнула она.- Только сразу предупреждаю, что нарезок у нас нет. У нас все по-простому. - Пусть будет по-простому,— пожала я плечами, потеряв интерес к ее злости. Упитанная барышня волчком завертелась за прилавком, собирая мне все по списку. Хлеб, молоко в пакете, растворимый кофе (я внутренне всплакнула над горячим капучино), спагетти, яйца, сливочное масло, спички, рабочие перчатки, стиральный порошок, мыло туалетное и хозяйственное. Все самое необходимое для начала жизни на новом месте. Остальное можно будет докупить потом. Благо, дефицита здесь не обнаружилось. Расплатившись и ослепительно улыбнувшись невзлюбившей меня продавщице, взяла свои покупки. Неплохой вес! Это ж мне теперь еще все это добро домой тащить. Обратный путь занял в два раза больше времени. Руки резало от тяжести даже через перчатки, хоть они и заговоренные были. Но дошла. Доползла, если быть точнее. И хорошо, что не встретила никого из старых знакомых. Вот уж общаться с кем-то меня сейчас не тянуло. Сгрузив покупки прямо на пол, с шипением стащила перчатки. Ну, точно. Все ладони в красных полосах. Холодная вода из рукомойника немного охладила кожу и я стала разбирать все то, что мне накидал в пакеты продавец. Продукты по шкафчикам, гигиену отдельно, хозяйственные штучки тоже. Небольшая плитка быстро подогрела мне воду в кастрюльке. Я отправила туда простецкие рожки и соль. Здесь кафе и доставок нет, придется самой еду готовить. Пока мой будущий ужин задорно булькал, я стянула перчатки и положила их у двери. Буду надевать каждый раз, когда буду выходить из дома. Во избежание. Деревенские люди проще городских, объятия и рукопожатия здесь случаются намного чаще. Заправив макароны сливочным маслом и сыром, я налила травяного чая и вышла со всем этим добром во двор. На улице есть куда приятнее! Пока ела, намечала себе фронт работы на завтра. Нужно все-таки привести двор в нормальное состояние, убрать лишнюю растительность, а полезные культуры облагородить. Сами собой в голове всплывали мамины наставления по уходу за домом и хозяйством. Доела я, когда уже совсем стемнело. Быстро сполоснула тарелку и чашку под рукомойником. Заводить мытье посуды в тазу не хотелось абсолютно. Потом была баня. - Давно забытые ощущения,— я ухмыльнулась сама себе, поливаясь из ковшичка. Неосознанно я старалась доделать все побыстрее. Книги! Меня ждали книги в подвале. Не ради баньки и прополки я сюда приехала. С керосиновой лампой связываться было страшно, поэтому я включила фонарик на телефоне и спустилась вниз. Подполье было просторным. Практически под всем домом. Большую часть занимали полки и ящики для хранения продуктов, мама обожала заготовки, даром что человеком не была. Но в дальнем углу от лесенки стоял еще и сундук. Тяжелый даже на вид, украшенный серебряной резьбой. Ребенком меня к нему не подпускали. Только позже, уже в юности, когда поток моей силы возрос, позволяли читать определенные записи. От волнения я присела перед сундуком на колени. Хранилище наших знаний, один вид его всегда вызывал у меня трепет. Коснувшись ладонями крышки, отпустила свою силу. Мощь Нави рванулась, заволакивая все пространство подполья. Казалось, даже воздух потяжелел. Узоры медленно темнели, превращаясь из сверкающих серых в мутные черные. Легко и бесшумно крышка сундука приподнялась буквально на сантиметр. Признал! Погасив в себе всплеск радости, я призвала силу обратно. Откинув крышку, заглянула внутрь. Книги. Они были здесь. Аккуратно обернутые тканью, лежали и дожидались своего часа. Я вытащила все. Совершенно не представляю, в какой из них найдется то, что мне нужно. И найдется ли вообще? Отец создавал браслеты, когда я была еще совсем маленькой. Наделенные его мощью, они росли со мной, подстраиваясь под мой уровень силы и толщину запястья. Я закусила губу от отчаяния, вдруг я не найду, не смогу повторить его работу? Я же совсем не такая, как он! - Ладно. Глаза боятся, а руки делают!— сказала я сама себе. Подхватив часть книг, вытащила их в дом. Чтобы перенести все, потребовалось сходить вниз еще два раза. Разложив свою добычу на столе, уселась сама. Честно – было страшно начинать поиски. Но, никуда не денешься, и я взялась за самый верхний сборник. Аккуратно перелистывая старые страницы, я читала все. Все книги были рукописными, причем использовался чаще древнеславянский язык. Сюда записывались полезные знания по овладению силой. Попадались заклинания, приемы магического домоводства и всякие другие нужности. Мамин и отцов почерк я стала находить только на последних страницах. Кто собирал эту мудрость до них – я не знала. Бабушек и дедушек у меня не было. Учитывая тысячелетний с гаком возраст моих родителей, был кто-то еще древнее них. Тот, кто тоже обладал подобной силой. Занятно. Я сидела и читала. Читала и читала. Вставала, заваривала себе чай или кофе, ела бутерброды. К рассвету было досконально просмотрено около семи томов. Но ни строчки о запирающих силу артефактах я не нашла. Вставшее солнце пробежалось лучами по моим ресницам, заставляя зажмуриться. С сожалением отодвинув книгу, я поднялась. Умылась, с усилием провела ладонями по лицу, стирая следы бессонной ночи. День приносит свои дела и заботы. Аккуратно сложив книги стопками на лавку, я освободила стол. Завтрак был немудрящий: снова бутерброды, кофе. На улице было свежо. Чистый-чистый воздух сам вливался в легкие. На траве блестели капли росы. С улицы уже доносилось протяжное мычание коров. Заботливые хозяйки выгоняли их на пастбище после утренней дойки. В деревне жизнь просыпалась рано, я уж и отвыкла. Оглядев свое «хозяйство», я натянула рабочие перчатки и отправилась к колодцу. Водичку-то добывать надо. Подняв пару ведер студеной прозрачной воды, заполнила рукомойник, чайник, кастрюлю. И одно ведро оставила про запас. Еще ж посуду мыть после обеда. Я мысленно покривилась от этой перспективы и вновь вышла во двор. Займемся сорняками. Первым моей жертвой пал палисадник. Отыскав под навесом секатор, я безжалостно вырезала кусты от лишних веток и округлила их форму. Собрала все прутья в кучу и занялась сорняками. Полчаса мне хватило на то, чтобы понять, что воевать с удивительно длинными и цепкими корнями уже бесполезно. Я в отчаянии уселась прямо на землю. Как победить-то все это разросшееся травяное царство? Тьфу ты! Я с досады сплюнула, одновременно сплевывая севшую на губы мошку. Я ж проводник силы смерти! Сдернув с рук перчатки, воткнула растопыренные пальцы прямо в разрыхленную моими стараниями землю. Сила… Морозная, вызывающая погибель сила потекла с ладоней в почву. Аккуратно направляя ее мимо корней смородины, я заставляла погибать все живое. Не прошло и двадцати минут, как я открыла глаза. Все сорняки лежали жухлой травой. Отлично! Сбегав за граблями, я быстренько сгребла все погибшие растения в кучу к обрезанным веткам. Ура! Вот и привела в порядок палисадник. Почему я не додумалась до такого отличного способа раньше? Сколько времени бы освободила себе в детстве. Притащив несколько кусков бересты из предбанника, подожгла траву и ветки. Поглядев на весело курившийся дымок, направилась в огород. Еще полчаса и дорожки между грядками были также очищены от сорняков. Рыхлая жирная земля набилась под ногти, вызывая боль. Я критически осмотрела руки, раздумывая, продолжать ли борьбу с травой или отложить на завтра? Ой, нет. Лучше все доделать сегодня. Переживать еще раз такое копание совершенно не хотелось. Еще пара часов ушли на то, чтобы освободить всю поверхность двора от лишней растительности. Дымящаяся куча заметно подросла, а я окончательно обессилела. Забросив в банную печь пару поленьев, уселась у колодца. Смою с себя грязь и нужно отдохнуть. - Еще ж готовить придется,— простонала я вполголоса, почувствовав бурчание в животе. Силы заниматься поиском заклинаний у меня появились только после мытья, еды и короткого двухчасового сна. Оторвав голову от подушки, я заверила сама себя, что потом высплюсь обязательно. Всего книг в сундуке было шестнадцать. Не все были дописаны до конца, не все тексты я понимала с первого прочтения. Все же старославянский я читала последний раз в детстве. Поэтому дело продвигалось довольно туго. Но я планировала закончить чтение к утру. А вот найдется ли там искомое, думать не хотелось. Прочитав еще две книги, я налила себе кофе и выползла на крыльцо. Уже почти стемнело, поэтому я на ощупь нашарила на веранде рубильник и включила фонарь. Крыльцо и дорожку до калитки залило мягким желтым светом. Рассеянно наблюдая за вьющимися у лампочки мотыльками, я прихлебывала горячий напиток. В голове царила пустота. Где-то смеялись и переговаривались соседи, побрехивали собаки, шла обычная мирная жизнь. Бум! Бум! Бум! Заторможено повернув голову на звук, я осознала, что стучат в калитку. В мою калитку! Мгновенно подобравшись, нырнула в дом за перчатками. Кого там Лихоманка принесла? Спрятаться и не открыть было невозможно. Свет горел и на крыльце, и в доме. - Кто там? - Маш, это я,— донеслось с улицы.- Димка. Дмитрий,— исправился тот же голос кашлянув. Боги. А его-то зачем принесло? Я распахнула дверцу, твердо стоя на входе. Гостей мне точно не надо. - Привет,— мой самый первый ухажер неловко переминался, оглядываясь по сторонам. - Ну, привет,— я осмотрела его с головы до ног. Светлая рубашка, джинсы, кроссовки. Чистые. Как на свидание собирался, честное слово. - Гляжу, ты не уехала еще,— мужчина кивнул на дом. - Пришлось задержаться на пару дней,— подтвердила я.- А что? - Да нет, ничего,— он пожал плечами.- Просто свет увидел, подумал, может зайти? Скучно, небось, одной-то сидеть. - Не скучно, Дим. - Кхм…,— было заметно, прежний мой друг окончательно теряется и уже не знает, что сказать. - А ты что хотел-то?— да, я решила проявить милосердие. Из-за угла улицы неожиданно вынырнули мощные фары и уверенно направились в нашу сторону. Против воли мы оба повернули головы на звук уверенно урчащего мотора. - Так я это, хотел тебя позвать погулять,— первым опомнился мой бывший возлюбленный. - Погуляа-ать?— удивилась я. - Ну да. А что тут такого? Сходим к речке. Ты там сто лет же не была уже. Автомобиль, слепя дальним светом, подъезжал все ближе. Наконец, поравнявшись с нами, резко затормозил. Облако пыли, которое он тащил за собой, устремилось в нашу сторону. Я отступила внутрь двора и мне прилетело совсем немного. А вот бедному Диме пришлось наглотаться вдосталь. Хлопнула водительская дверь, и я застонала, увидев, кто притащился по мою душу в эту Богами забытую деревню.