—
Мерзкая девка! — хлесткая пощечина резко обожгла мою щеку, но я лишь чудом не
подскочила и не перехватила занесенную для второго удара руку. — Дрянь! Как ты
вообще посмела открыть свой поганый рот? Таким, как ты, место лишь в сточной
канаве. Прояви благодарность за то, что я тебя терплю и позволяю жить в этом
доме. Отребье проститутки, как твоему отцу хватило мозгов приволочь тебя в мое
жилище?
—
Не смей оскорблять моего отца! — на этом мои многострадальные нервы не
выдержали. Я оскалилась, демонстрируя ряд острых белоснежных зубов, которыми
запросто могла вспороть ей горло. — Ты и сама раздвигаешь ноги перед моим
отцом, так что у тебя нет никакого права оскорблять мою мать… Сама попала в
этот дом через койку!
Подставлять
вторую щеку я не собиралась, увернувшись от следующей пощечины, попыталась
подскочить, но запнулась о кованую ножку стула и, неловко взмахнув руками,
упала на пол, при этом попутно ударившись затылком о край журнального столика.
На глаза навернулись злые слезы, не от боли, а от обиды за все происходящее.
Мне даже, грешным делом, показалось, что я сейчас перекинусь во вторую ипостась
и прикончу отвратительную бабу. О, боже, голова и так с самого утра была словно
чугунная, ей только близкого знакомства с мебелью не хватало для полного
счастья.
Но
все же, как бы я ни пыталась сдерживаться, гнев медленно поднимался в груди.
Эти концерты продолжались с регулярностью раз или три на дню. Уже просто
поперек горла стояли ее вопли о том, что я жалкая смеска и выродок в
благородной семье. Три раза «Ха!». Это при моем деде род заработал себе всю
репутацию и славу, а отец, не могущий пропустить ни одной чертовой юбки,
умудрился спустить треть состояния на развлечения, а две трети на роскошную
жизнь для своей любовницы.
Многие
знакомые, родственники и даже просто соседи постоянно вздыхали и говорили о
том, что если бы моя мать не заслонила этого козла собой и не умерла бы ради
спасения его никчемной тушки, то сейчас ситуация была бы совершенно иной.
Обнищавшая дворянка из высших эльфов пусть и пошла по наклонной ради больной
матери и семерых сестер, но трезвость ума и расчетливость не потеряла. Она бы и
за короля без проблем замуж выскочила, да понимала, что это будет клеймом для
всей правящей семьи.