Слушая рассказ о чужой любви, Бастиан неожиданно почувствовал осторожное дуновение ветра по лицу, словно невидимые пальцы пробежались по его шрамам. Он вспомнил, как вчера Аделин дотронулась до его лица, прикоснулась к груди – кожа до сих пор хранила тепло ее рук.
«Я влюбляюсь, - мысленно усмехнулся Бастиан и тотчас же осадил себя. – Не стоит этого делать».
Ни одна ведьма не ответит согласием инквизитору и не поверит в искренность его чувств. Так что не стоит мучить Аделин и мучиться самому.
- Вы просили ее руки? – уточнил он. Уве кивнул и нахмурился.
- Папаша Сили мне отказал, разумеется, - ответил он, и они неторопливо побрели к центру поселка – там уже вовсю работали печи и плиты таверны, и парни в белых рубашках и форменных фартуках выставляли подносы со свежей сдобой. – Поэтому ее так спешно обручили с этим Дасти.
- Она была не в восторге от обручения, - предположил Бастиан. Завидный жених для Адайн не был завидным. Уве снова кивнул.
- Я, конечно, не могу быть объективным, вы и сами видите, - произнес он. – Но он очень неприятный тип. Заносчивая дрянь, которая думает только о выгоде. Золотые каруны в глазах, и ничего больше.
Уве осекся и слепо дотронулся до лица. Бастиан подумал, каких это требует сил: не подавать виду, молчать, не сметь скорбеть. Знать, что какая-то тварь перерезала горло твоей возлюбленной – и даже не мочь ее оплакать.
Гален держался по-другому. То, что Бастиан принял за глубоко скрытые чувства, было, скорее всего, досадой – у него посмели отнять собственность и пока не ответили за это.
- Соболезную, господин Декар, - искренне сказал Бастиан. – Мне очень жаль. Вы ведь шли с кладбища?
Уве посмотрел на него так, словно наконец-то понял, что со столичным следователем можно быть до конца откровенным.
- Две вещи, господин Беренгет, - негромко произнес он. – Убийца – местный житель. Не приезжий. Знаете, как я догадался?
- Как же? – поинтересовался Бастиан.
- Все девушки его знали. Все пошли за ним по собственной воле, без страха. Если бы они испугались, то подняли бы шум. В наших краях так всех учат: если что-то не так – вопи, как чумной.
Бастиан кивнул. Ничего удивительного, в принципе. В таких городках и поселках все друг друга знают. И девушки пошли с убийцей как с хорошим знакомым.
- Логично, - ответил он и вдруг добавил: – Но они могли пойти и с незнакомцем. Знаете, в столице был маньяк два года назад. Господин самой благородной наружности, с рукой на перевязи, который никак не мог открыть дверь и просил о помощи добрую девушку. Девушка помогала, потом ее никто не видел живой. По собственной воле можно пойти с ребенком, который потерял родителей и плачет. С больным стариком. С женщиной, которая похожа на твою няню и несет тяжелую корзинку.