Оторваться?
Оторваться Олег Сажинский ох как хотел! Особенно хотелось бы напиться, а потом забыться
в объятиях какой-нибудь не слишком болтливой красотки. Молодой человек надавил
на газ, выплескивая в скорость всю тяжесть на душе. Впрочем, легче от этого не
стало.
- Прости, но
завтра действительно никак. Власова завтра выпускают – надо встретить.
- Власов…
Власов… Какой еще Власов?
- Да неважно,
- буркнул Олег, щурясь от скользнувшего по лицу лучика солнца.
-
Погоди-погоди, что-то фамилия знакомая, - не унимался невидимый собеседник. – Это
не тот ли Власов, что девчонку изнасиловал? Она еще вроде несовершеннолетней
была?
Олег
промолчал, и только пальцы крепче сжали руль.
- Так, стоп! Я
сейчас что-то не понял, ты что, ради этого подонка отказываешься проводить
лучшего друга?! Олег, я тебя не понимаю! На кой он тебе сдался?
- Прости,
Артист. Оторвемся в другой раз – завтра не могу. Прости.
- Олег…
Но Олег Сажинский
уже дал отбой и теперь спешил набрать совсем другой номер.
- Да, Олег
Борисович, - прошелестел из динамиков спокойный, мелодичный женский голосок.
- С
завтрашнего дня ты в отпуске, на работе не показывайся.
- Что-то
случилось?
- Да нет, ничего
не случилось. Просто, - Олег замялся на секунду, подыскивая оправдание столь
странной своей просьбе. – Просто работы сейчас мало, и я подумал, самое время
тебе отдохнуть. Ты же просила отпуск?
- Да… но я
хотела… - голос собеседницы выдал растерянность. Вот только уговаривать ее сейчас
не хватало!
- Давай без
«но», - оборвал Олег. – И без лишних вопросов. Просто сделай то, что тебе
говорят, хорошо? Считай, что это дополнительный отпуск за прилежную работу.
Планы твои не пострадают – когда понадобится, возьмешь еще один. За зарплату
тоже не переживай – каждый день будет оплачен как отработанный. Такой расклад тебя
устроит? Отдохни, можешь съездить куда-нибудь. Пара недель у тебя есть, если понадобишься
раньше – я позвоню.
***
Небольшой
уютный зал на другом конце города, столик в углу, приглушенный свет и тихий
вкрадчивый медляк от итальянцев. Два высоких бокала, свечи и бутылка Dom
Pérignon. Хорошо, что людей мало, никто не видит его таким: немного
растерянным, волнующимся, прям как мальчишка на первом в своей жизни свидании.
Молодой
смуглый брюнет лет двадцати пяти расстегнул ворот белоснежной рубашки, потом
застегнул, решив сохранить вид аккуратный, до зубного скрежета идеальный, потом
вновь расстегнул, потеребил золотые запонки, взглянул на часы, на дверь, на
лепестки ярко-красных роз, которые сейчас ему казались то чуть подвядшими, то
недостаточно ароматными… В десятый раз за этот вечер проверил карманы брюк –
все самое важное сегодня на месте. Все, кроме главной жемчужины этого вечера.