Там, в монастыре, их было много и даже просто увидеть Господина доводилось далеко не каждый день.
И теперь Санджив невольно с опаской думал о том, что быть на виду у госпожи каждый день, быть её единственным рабом… означает быть единственным, кому она отдаёт приказы. Единственным, кто виноват в неудачах. Единственным, кто терпит наказания от неё.
Последняя мысль заранее доставляла Сандживу нездоровое, но желанное наслаждение. Он вспомнил, как позволил себе смелость коснуться поцелуем ноги госпожи — и пожалел о том, что этот момент оказался столь мимолётен.
Щёки его порозовели, дыхание участилось, и погруженный в собственные воспоминания и фантазии, Санджив не сразу заметил, что госпожа уже выбралась из бассейна и стоит над ним, протягивая рабу шёлковое покрывало.
По стройному телу стекали струйки воды. Тугие мышцы при каждом движении переливались под смуглой кожей. Влажные кончики кос липли к обнажённым плечам.
— Ну, — поторопила его госпожа.
Санджив окинул покрывало задумчивым взглядом. Ничего подобного он никогда не носил, потому что на его взгляд такая одежда была ужасно неудобна в бою. И хотя дороговизну предложенной вещи Санджив оценил, он всё же осторожно спросил:
— Позволено ли мне будет узнать… что стало с той одеждой, в которой я был?
Дашан нахмурилась и некоторое время молчала.
Стилистические капризы пленника занимали её мало. Однако упоминание об одежде помогло вспомнить и о порке, и о намерениях махараджи — раз уж тот решил устроить показательную экзекуцию, а затем казнь, значит, наверняка палачи не добились результата наедине.
«Что же он тогда решился отдать своего пленника мне?» — пронеслось в голове, но Дашан решила отложить эту мысль.
— Вылезай, — велела она и отбросила покрывало.
Санджив ловко подтянулся на руках и замер обнажённый перед своей госпожой. Веки его были чуть приспущены, сквозь чёрные ресницы слабо мерцали ониксы зрачков.
Дашан невольно закусила губу, когда провела глазами вниз. Пленник был хорошо сложён — это Дашан заметила ещё вчера. Сейчас же её интересовало другое.
Взяв пленника за плечо, она чуть отодвинула его от края бассейна и обошла по кругу. Боевой опыт позволял Дашан на глаз определить какими болезнями страдает тот, кто стоит перед ней. У Санджива похоже было ушиблено бедро. Помимо шрамов на спине и ссадин, оставленных её же собственной рукой, Дашан теперь разглядела несколько следов от ожогов. Не удержавшись коснулась того, что находился на здоровом бедре. Санджив сдержал дрожь и скосил глаза. Взгляд его под пологом ресниц стал ещё более испытующим.