Дашан не ответила другу.
Не нашла слов. Только посмотрела на Маэндру обречённо, послала ещё один взгляд
вдогонку
Дашан снова двинулась
вперёд — и Маэндра пошёл за ней.
Несколько дворов, в
которых постепенно начинали собираться гости, они миновали в молчании. От
Маэндры не укрылся больной взгляд девушки, устремлённый вперёд. Его Дашан была
не из тех, кто легко терял голову. На памяти Маэндры такое случалось всего
дважды: раз из-за арабского жеребца и раз из-за трофейного меча.
— Я его хочу!
— выдохнула Дашан, подтверждая самые опасные подозрения спутника. Она
ткнула вперёд, и Маэндра присвистнул, проследив направление её пальца. Там, в
центральном дворе, как раз начиналась экзекуция: пленника подвели к колодкам и
теперь фиксировали руки.
— Дашан, а ты уверена,
что не одержима? — поинтересовался Маэндра. Особой религиозностью он не
страдал, но для порядка должен был спросить. И тут же, поясняя свою мысль,
продолжил: — Это - демон-с-гор. Он проник во дворец и пытался выкрасть
дочь махараджи.
— Демон с гор… —
эхом откликнулась Дашан, наблюдая, как прогибается загорелая спина. Борьба у
колодок была почти незаметна, и только потому, что Дашан всё своё внимание
направила на приговорённого, она смогла различить с какими усилиями и тихим
шипением загибают его руки в пазы.
— Ему сейчас
расплющат пальцы, а потом подложат под коня, — Маэндра хрустнул неведомо
откуда взявшимся яблоком и принялся жевать. — У махараджи много обученных
рабов. Уверен, ты найдёшь себе кого-нибудь ещё.
Дашан бросила на спутника
один короткий взгляд и снова уставилась на лобное место.
— Я не хочу, чтобы
ему портили руки, — заявила она.
Маэндра приподнял бровь.
— Махараджа будет
присутствовать на расправе?
Ответ не потребовался.
Стражники наконец справились со своей задачей, и тут же золочёные ворота по
другую сторону двора открылись. Шестеро крупных рабов внесли носилки, на
которых восседал солнцеподобный махараджа. Волосы его были тщательно заплетены
во множество косиц. Лицо выбелено и нарумянено так, что не различить черты.
В одно мгновение все,
включая Маэндру, упали ниц. Только двое остались стоять.
Санджив — потому что
колодки не давали ему шевельнуться.
Дашан — потому что у
неё в этот вечер было плохо с головой.
Вместо того, чтобы
рухнуть на колени, она сделала два быстрых шага вперёд и только оказавшись так
близко к солнцеподобному, что могла коснуться рукой подола его одеяния, рухнула
ниц.