Где уж тут тягаться мелкому помещику,
который даже своих крепостных не имеет, их дало ему так сказать в
аренду государство, пока он служит. А как перестанет служить, так
могут и отобрать. Сам бы крепость не попал!
С этими мыслями он подошел к особняку
Хилковых, стоящему хотя и не Кремле, но все же в центре Москвы, на
территории больше гектара свободно раскинувшемся вместе с парком.
Что б он так жил, как князь существует!
Хилковы по внешнему виду жилья явно
не бедствовали, но переходить к западноевропейским излишествам не
спешили. Всюду – в парке, на каждом из двух этажей усадьбы видна
была старомосковская леность и неторопливость, жившая и в ХVIII
веке, а потом перешедшая в архитектуре в ХХI век.
Но и военная целесообразность видна
была во всем. Жирком не заплывали, бестолково рот не открывали. На
входе Дмитрия встретил слуга. Учтиво раскланялся и, пройдя с ним
несколько десятков шагов, сдал на руки другому слуге внутренних
покоев – постельничему. А уже тот, на правах ближнего слуги, провел
в кабинет хозяина.
Александр Никитич в преддверии гостя
занимался сугубо мужским делом – чистил пистоли, которых у него
было аж шесть штук! Богатый князь, - опять позавидовал Дмитрий. В
это время даже паршивенькие огнестрелы стоили несколько рублей, а
уж импортные (западные) шли по весу золота. Поэтому единственное
занятие с огнестрельным оружием, которое мог позволить себе
Дмитрий, - любоваться на торге выставленными пистолетами, фузеями и
пищалями.
- А вот и ты, - радушно встретил его
князь, - а я уже не чаял, думал не придешь.
- На смотре задержали, - с заминкой
оправдался Дмитрий. Не на пробки же ссылаться, их еще, как минимум,
два века в Москве не будет.
- Да, - протянул князь, - слышал,
царь собирается со шведами воевать. Неразумно. Враг уж больно
сильный. Ваш полк тоже под Нарву отправляют?
- Отправляют, - подтвердил Дмитрий.
Он хотел углубиться в военную тему, но в это время в дверь негромко
поскреблись.
Князь еле заметно поморщился, но
неожиданно мягко сказал:
- Войди, голубушка. Мы тут пока
разговариваем.
Дверь тихо отворилась. Сразу стала
понятна мягкость и доброта хозяина. На пороге показалась его дочь,
нарочито скромная и тихая, и только изредка бросаемые искрометные
взгляды на мужчин показывали, что это маска, надетая в честь гостя.
А под ней находится такой яркий пламень и жар вулкана, который
легко сжигал неосторожных мошек. Или мужчин типа данного сына
боярского.