Дмитрия спасла только мгновенная
реакция молодого воина. Хозяин-то у тела новый, но инстинкты
остались прежние. Он отмахнулся снизу-вверх и клинок прошел мимо,
однако, все-таки зацепив плечо, распорол тягиляй, и коснулся тела.
Рана была не тяжелой, но кровь сразу потекла бодрым ручейком.
- Ах ты, кикимора! - взревел Дмитрий
и безыскусно ударил обидчика кулаком по голове. Будь он в ХХI веке,
наверняка, по физическим параметрам стал бы боксером или иным
головорезом. Удар был таким, что незнакомец мешком рухнул на землю
без сознания. И кистеня не понадобилось. Хорошо быть здоровенным и
сильным!
- У, леший тебя побери! - отругал он
теперь уже собственный живот и присел под соседнее дерево справить
нужду. А то проблема, из-за которой он здесь оказался, все же
оставалась и заметно подпирала.
К счастью, незнакомец не пришел в
сознание, пока Дмитрий делал свое дело. Потом он вернулся, связал
руки незнакомца его же поясом, подобрал нож и, взвалив его на
плечо, отправился обратно на место стоянки десятка. Приводить в
сознание его он не стал. Пусть пока плавает в беспамятстве!
Воины при виде чужака встретили его с
шутками, в которых числилась еле слышимая досада. Пленники на войне
принадлежали тем, кто их взял. Если, конечно, их не отберет более
влиятельный командир или государство. Но все равно, какой-то плюсик
воин получит. Хоть рубль, а то, может быть, и боярская
благодарность. А они тут совершенно ни при чем!
Дмитрий бросил зашевелившегося
незнакомца на землю. Тот застонал и пришел в себя, испуганно глядя
на русских дворян. Насколько он знал, от них он мог ожидать только
побои. Самые злые и недисциплинированные воины.
- Где нашел поселянина? -
поинтересовался десятник.
- Этот козел бросился с ножом, еле
увернулся, - ответил Дмитрий, на корню ликвидируя его попытку
лишить добычу. Государь Петр Алексеевич, в конце концов,
недовольный разором, чинимым его войском, велел быть к местным
жителям подобрее, пресекая грабительские набеги. Конечно, в
условиях войны это пожелании оставалось наивным, но под это дело
пленника можно было отобрать в свою пользу. Ищи потом!
Но если он сам напал, то это уже не
мирный житель. И соваться не стоит – сам ввяжешься, побьют, как
татя.
Десятник, посмотрел на окровавленный
нож, только коротко спросил: