Петр прошел строй, посмотрел на
недорослей, ухмыльнулся:
- Эх, молодо-зелено, кровь пускать
уже могут, а водку пить – нет. Сержант Шмидт, ведите их отсыпаться,
да похмеляться не давай, рано им еще в запой уходить.
Шмидт, тоже получивший чарку водки,
ухмыльнулся, дал команду и повел опьяневших новобранцев по плацу,
оставив царя с денщиками и Дмитрия одних.
- Теперь давай с тобой, Дмитрий
Лексаныч, - поднял он чарку, - за тебя. Везде-то ты успеваешь – и с
продовольствием, и с порохом, вон теперь с новобранцами.
И опрокинул чарку, не дожидаясь
ответных слов.
Дмитрий выпил чарку, не чувствуя
водки. Государь не только назвал его по отчеству, что еще по
старомосковскому обычаю означало великую честь (по отчеству
поначалу назывались самые знатные. Позже, в ХVII веке, их круг
расширился, но не сильно), но еще и выпил в его честь. А карьера-то
круто пошла вверх!
Под это дело не завернуть ли ему к
Хилковым? Правда, незваным, но с порохом он обещал помочь, и пока
обещание выполнял слабовато.
глава
Он зря беспокоился и придумывал
разные причины. Даша была ему откровенно рада, повисла на шее,
никого не стесняясь, в первую очередь. С бабьей истомой буквально
простонала: «Любый мой»!
Александр Никитич Хилков на это
демонстрацию дочери внешне никак не отреагировал, но когда она
вышла, развил бешеную активность, явно опасаясь, что Даша
войдет.
- Государь хвалит меня, за этот год
ни разу не ругал. И не только потому, что пороху стали давать
больше. А потому, что я, извини, не посоветовавшись с тобой,
сказал, что ты теперь много работаешь в Яузе, когда бываешь в
Москве. И все, я стал для него своим человеком. Вот я думаю, а если
у меня еще дочь выйдет за тебя, а?
Об этом думал и Дмитрий. Мельком
посмотрев на него – не шутит ли? Нет, князь был вдумчив и серьезен.
И тогда он горячо согласился с женитьбой.
- Но, конечно, первая причина – это
Даша. Пришла ей пора мужчину иметь и детей рожать. Так меня заела,
аж не могу! Мой характер, - и с гордостью, и с досадой договорил он
и насторожился.
Дмитрий тоже прислушался. Легкие
девичьи шаги прокрались к двери и застыли. Кажется, здесь начали
подслушивать?
Князь пришел к такому же мнению, но
не обозлился, а, наоборот, развеселился. Осторожно подошел к двери
и резко открыл ее на себя.
Даша стояла в интересной позе: на
карачках, с прижатым ушком там, где было отверстие для ключа.
Пойманная на горячем, она не смутилась, только слегка покраснела.
Какой она была красавица!