Третий вообще собирался убить царя,
ладно стрельцы, их стерегущие, не стали особо церемониться, забили
древками бердышей до полусмерти и посадили в кандалы. Вешать его
отдельно не стали, все равно скоро всех повесят.
Царь мыслил рационально. Еды и так
очень мало, а тут еще эти ленивые скоты. К тому же надо охранять, а
убегут, новая докука – разбойники в парадизе. Гоняйся за ними.
Проще, чем самым не мучатся и их не мучить, взять и повесить.
Дмитрий же думал не только
рационально, но еще и гуманистически. Зачем вешать, когда можно
оставить жить, да еще с обоюдной пользой. Душегубами они были чисто
теоретически даже в рамках этого времени – никого не убивали и не
грабили. Вообще главная их вина оказалась мизерной – не дали над
собой издеваться и грабить приехавших дьяков, сорвались.
Избилипалками и кулаками. Куда им, чернильным душам, мигом убежали.
Зато потом такое понаписали!
А там пошло – поехало. Схватили их,
как смутьянов и отправили к Санкт-Петербургу, а там приняли как
убийц. И сразу вешать. Похоже, в России чужая душа всегда стоила не
выше копейки.
Надо просто устроить им такие
условия, чтобы они сами желали работать, а о разбойных делах
совершенно забыли.
Когда Дмитрий вел еще порученный ему
в Санкт-Петербург обоз и наткнулся на кандальников и стерегущих их
стрельцов, то первое чувство было элементарная жалость к несчастным
людям. Только чуть позже в голове объявилась рациональность, да и
то в плане объяснить царю, зачем они ему понадобилось. В начале
ХVIII века простой жалостью не пробьешь даже плаксивую девушку, а
уж, тем более, царя. На фига не повесил, хотя имел на это полное
право? Докладай и винись!
К вечеру он сумел еще раз попасть на
визит к Петру. Это было очень не просто, и лишь потому, что Дмитрий
считался старым собутыльником и царь любил проводить с ним время,
он сумел пробиться через все ограждения охраны и ближайшего
окружения.
Царь втянул его в интересный спор,
занимающий Петра в то время, и только когда он опрокинул десяток
стаканчиков водки, то только тогда вспомнил, зачем пришел. И
попросил для начала о решении нужд своих крестьян. Попа надо!
В своем кругу монарх был прост и
весел. Долго хохотал, словно Дмитрий сказал, что-то смешное и
скабрезное.
Насмеявшись, Петр сказал:
- Хватит тебе все просить, давай
будем союзниками, - и снова захохотал, сквозь смех предложил, - я
попа, ты церковь. Пусть работают вместе на радость
православным.