Собрание стихотворений. Том 1. Convallariae Inferni - страница 2
Шрифт
Интервал
А раньше обитали исполины…
Сюда и коршун редко залетает,
Отверженный от выси изумрудной.
Сюда и волк усталый не вбегает,
Затравленный погонею попутной.
И ветер, ветер, скорыми волнами
Прокатываясь улицей пустынной,
Порой лизнёт – опутанную снами –
Церквушку с арабескою старинной.
И солнце, лая трезвыми лучами,
Пылит – уж распылившейся – стеною.
И пыль летит, летит с высот кругами
К долине, благодатной перегноем.
Вдоль улиц – трубы цезарского века,
Водою не омытые годами.
Дома давно забыли имя грека,
Что строил их иссохшими руками.
Массивны створы древнего селенья.
Проход – не для набежщиков коварных…
Для многих и теперь сокрыты звенья
Случайностей трагических и парных…
Чуфут-Кале – огромный муравейник,
Вознёсшийся над плоскостью долины.
Сегодня тут растёт один репейник,
А раньше – обитали исполины…
20.10.1984 г.
Искусство и искусники
Осень. Архангельское. 2001 г.
1. Последний портрет
А может быть, чудо мне снилось…
А может быть, чудо – не бред.
Вчера разговаривал мило
Поэта последний портрет.
Он спрашивал строго, достойно
Взирая безмолвием век,
Как век наш глазеет пристойный
На то, что ушёл Человек.
Он спрашивал. Губы мессии
Сплести кружева не могли.
Он спрашивал чувством к России –
И голос звучал из земли.
Хотел передёрнуть преданье,
Хотел извернуться… но нем.
Я понял: за горе-признанья
Мне не расплатиться ничем.
1981 г. Весна
2. Золотистые мушки
Золотистые мушки
Пред глазами мелькают.
Тихий голос кукушки
Наставленье читает.
Необычное – было.
Необычное – будет?
Неужели свершилось:
Высший суд меня судит?!
И судья с адвокатом –
Голос совести с миром –
Развенчают дукатом
Самоцветные лиры?
Или, славы достоин,
Засверкаю над всеми
И, как призрачный воин,
Разукрашу я темень?
Не случайна ль надежда:
Опьянённый раздольем –
Вдруг природы невежда
Голубиной ждёт доли?
Но в природе осенней
Не бывает обмана.
Непривычные сени? –
Стремена Левитана.
7.10.1983 г.
3. В Третьяковке
Я снова в Третьяковской галерее
Любуюсь эксцентричностью веков.
Хожу по залам – словно по аллее –
Свободный от стесняющих оков.
Мой мозг устал работать напряжённо
Среди шкафов, диванов и гардин.
И вот, проникнув в терем воскрешённых, –
Среди толпы – со всеми, но один.
Я вижу уезжающие сани.
Скрипят полозья, нищий слёзы льёт…
Поднятая рука двумя перстами
Сулит паденье, муку и… полёт!
Бежит мальчишка, мигом увлечённый.
Монахиня бледнеет – ужас слив.