– Конечно, хочу.
Широкоплечая фигура генерала, словно скала нависла над невысоким полноватым министром финансов.
– Переезжайте в бункер, – зловещим шепотом произнес он.
– Бункер? – глаза Алексея Германовича округлились. – Вы с ума сошли! У меня семья, теща, суккуленты, в конце концов. Без света они погибнут.
– Насчет этих ваших сук… как их там, кулуентов, ничего сказать не могу – не встречал. Может они и не выживут, зато будете ближе к земле. В случае чего лететь ниже и падать не так больно, а то забрались на свои пентюх-хаусы. Видите ли, там воздух чище. Воздух сейчас везде одинаковый, а чище там, где не гадят. Так что подумайте – подыщем для вас самые лучшие апартаменты класса люкс – без крыс.
– Нет, уж, спасибо.
– Смотрите. Я два раза не предлагаю. Лучше жить в подвале, чем ждать, когда тебе на голову люстра свалится.
– Я как-нибудь потерплю…, ответил финансист и обиженно замолк.
Однако, его молчание длилось недолго, и скоро живот любопытного толстяка снова уперся в бок генерала.
– Борис Пантелеевич, вы ведь все знаете. Скажите, где мы сейчас летим?
– Скоро пройдем над Новым Сургутом.
– Вот как? Очень интересно. Мне давно хотелось увидеть то место, в которое мы благодаря вам вбухали такую кучу денег.
– Боюсь, вам это не удастся, Алексей Германович.
– Почему?
– Потому что я, как министр обороны, принял все меры для полнейшей секретности этого объекта, для чего, кстати говоря, использовал часть денег из вашей кучи.
– Жаль, очень жаль, – протянул финансист, вытягивая шею и выглядывая в иллюминатор, где сквозь обрывки облаков виднелась проплывающая внизу заснеженная земля. – А я так хотел посмотреть на наш новый космодром.
– Космодром? – фыркнул генерал. – С чего вы взяли?
– Как с чего? Что еще можно строить в такой глуши и в такой секретности? Не парк же аттракционов?
– До аттракционов я бы не додумался, – ответил генерал и, заговорщически оглянувшись, склонился к самому уху своего собеседника. – Вы можете хранить секреты?
– Какие могут быть сомнения? Я – могила! Клянусь самым дорогим, что у меня есть!
– Это чем же?
– Курсом рубля, конечно! – более чем серьезно ответил финансист.
– Да уж, – генерал оглядел его с недоверием. – Наш деревянный в воде не тонет, и при этом почему-то в огне не горит.
– Эта шутка слишком стара, чтобы я над ней смеялся, Борис Пантелеевич. Пусть от нее хохочут те, кто ничего не понимает в экономике. Будет наш рубль деревянным или нефтяным – не имеет значения. Лично я считаю замечательным, что наш бюджет на тридцать процентов зависит от экспорта древесины. Кто говорит, что это плохо, просто завидует нам. К тому же, мы свою монополию не превращаем в средство шантажа. Не то что японцы, которые за тонну риса хотят получить тонну алмазов. Так, о чем вы хотели мне рассказать?