— Хорошо сказано, господин. Напомнить
о том, что вы тоже были Первым домом севера, совсем не лишнее.
Пока в ложе надо мной решали, что
ответить, откуда-то слева послышался одобрительный крик:
— А ты остёр на язык парень.
Считаешь, что Великий дом Хонесто не хочет видеть в вас напоминание
о прошлом?
Мгновение я молчал, пытаясь
сообразить, что ответить, а затем всё так же молча с улыбкой пожал
плечами.
Адепт опустил руки, шагнул прочь от
тела. Глухо сообщил:
— Ваша светлость, этот юноша мёртв.
Очень глубокая и обширная рана, я оказался бессилен.
Владетель Ирмай покачал головой и
спросил:
— И после этого ты хочешь, чтобы я
объявил о твоей победе?
Я упрямо повторил то, что и
советовала мне тень Калиос:
— Победа есть победа. Неважно, какой
у неё был исход. Или вы хотите сказать, что в схватке выиграл Идао?
Смешно, — громко выкрикнул. — Хранители видят все! — уже тише
надавил, требуя. — Что сказали бы Хранители о таком решении?
Объявите о победе моего Дома, ваша светлость. Или же зачитайте те
пункты правил судебного поединка, где говорится, что я
проиграл.
Раздался гулкий голос, который я
легко узнал. Отец. Он тоже шёл от ворот, только от тех, через
которые вышел я. Но голос его был отлично слышен и сейчас, когда
ему ещё оставалось пройти половину пути:
— Ваша светлость, я многие годы верно
служил вам. Разве я заслужил того, чтобы мой род получил в награду
такую несправедливость? — стиснув кулак здоровой руки, отец
выкрикнул. — Справедливость! Я требую лишь справедливости! У моего
Дома есть две победы из трёх, а значит, все слова Дома Вораз лживы.
Справедливости! Хранители видят все!
Несколько мгновений над полем царила
тишина, а затем кто-то выкрикнул на трибунах:
— Справедливость!
Спустя десять ударов моего бешено
стучащего сердца уже десять, а может быть и двадцать голосов
кричали:
— Спра-ве-дливость! Спра-ве-дливость!
Спра-ве-дливость!
Остальные десятки идаров молчали. Но
и этого было достаточно. Я обвёл трибуны взглядом. Почти всех
кричавших я знал. Мелкие владетели Малых домов. Я видел их каждый
год на ярмарке. Мало кто из них любил толстяка Вораз. Неожиданно
взгляд зацепился за очень знакомое лицо. Фату. Он тоже кричал,
потрясая кулаком в такт слогам. И рядом с ним кричал ещё один идар
старше. Отец? Владетель Великого дома Опулето?