Взвесив столь грозные обстоятельства, представители нации предложили новому королю откровенную торговую сделку. Пусть король Яков навсегда забудет, что он сюзерен, и откажется как от духовной опеки, так и от произвольных поборов, которые действительно причитаются ему как сюзерену, поскольку золотое время сюзеренов безвозвратно прошло, семнадцатый век на дворе. В таком случае представители нации в обмен на эти права станут предоставлять королевской казне двести тысяч стерлингов в год. В результате сделки король получит гарантированный твердый доход, а представители нации за двести тысяч купят себе возможность спокойно заниматься своими делами, то есть пасти овец и коров на бывших монастырских угодьях, продавать мясо, выделывать шерсть и сукно, варить пиво и мыло, изготавливать иголки, замки, якоря и канаты, торговать всей полученной благодатью и богатеть. Таким образом, и Англия станет богаче, сумма налогов повысится сама собой, королевская казна, тоже сама собой, увеличит доход.
Маленький человек с большой головой и кривыми тонкими ножками, единственно вследствие давней игры родственных отношений и связей названный английским королем Яковом 1, был, конечно, самовлюблен, что нередко случается с королями, царями и президентами Божией милостью, слабыми по натуре, самолюбив, упрям и не очень умен. И все-таки, будь он один, он мог бы согласиться на эту довольно выгодную торговую сделку, жить себе на двести тысяч фунтов стерлингов в год, держать хороших поваров, хороших лошадей, хороших собак и украшать свои замки в подражание тщеславным королям Испании и Франции. Однако ж беда, пока малоприметная, опасная своим неминуемым разрастанием, гнездилась именно в том, что он был не один.
Власть, как известно, прилипчива. К любой власти, будь это король, царь или президент Божией милостью, липнет, как мухи на мед, множество охочих до сытой жизни людей, различие эпох, времен и правлений лишь в том, кто именно липнет в данный момент к щедроты дарующей власти. Маленький человек с большой головой и кривыми тонкими ножками должен был содержать большой двор, и потому, что он был король, и потому, что он был новый, пришлый король, и потому, что ему нравилась лесть, и ещё потому, что ему не давал покоя соблазнительный пример пышных дворов испанского и французского королей.