Тем временем на западной стороне лютует возмущенный народ. Разгневанные язычники нападают на дом Добрыни, разоряют и грабят его, избивают сродников и жену, разметают церковь Преображенья Господня и грабят и разносят в щепы дома тех, кто крестился прежде, тихо и мирно, ни у кого не вызывая вражды.
В ответ противная сторона открывает правильные военные действия. Под покровом ночной темноты Путята, княжеский тысяцкий, во главе пятисот воинов в ладьях переправляется на западный берег и занимает Людин конец, точно занимает вражеский город. До пяти тысяч новгородцев устремляются на него, «и бысть междо ими сеча зла». Добрыня переправляется на помощь Путяте и повелевает зажечь дома, стоящие на берегу. Жители бросаются тушить и спасать свое достояние. Тех, кто остался, избивают доблестные воины Киева. Сломленные новгородцы просят пощады и мира. Добрыня дает им мир и сокрушает идолы, сжигая деревянных кумиров, бросая, изломав, каменных в речку, и «бысть нечестивым печаль велика». Свергнув тех, кого ставил сам, воевода посылает во все концы с приказом идти ко крещению, а тех, кто упорствует в своем староверстве, его воины тащат и крестят силой. Кое-кто исхитряется, уверяет, что прежде принял крещение, однако Добрыня, тоже не прост, повелевает всем крещеным надеть крест, «и иже того не имут, не верити и крестити».
И льется кровь непокорных по всей Русской земле.
Страшную цену приходится заплатить Владимиру за царевну, но он все-таки платит её и посылает в Константинополь сказать, что условие исполнено им и что пришло время Василию исполнять свое обещание.
Василий не в силах исполнить свое обещание, которое вынудили у него обстоятельства. Теперь к нему приплыли варяги, присланные Владимиром, и под их ударами Варда Фока вынужден отступать. Смертельная опасность его миновала. Он вспоминает свое императорское достоинство. В высокомерии византийской гордыни он повторяет, что дочь рожденного в пурпуре сама рожденная в пурпуре с варваром в брак не может вступить. Что-то в этом роде он велит передать тому, кто спас его корону, а вместе с короной, возможно, и жизнь.
Мало сказать, что Владимир оскорблен и приходит в негодование. Он рвет и мечет. Такого вероломства со стороны императора он не способен представить себе. Как христианин он обязан прощать, но он не прощает. Он жаждет мести. С одной дружиной он сплавляется вниз по Днепру и внезапно является под мощными стенами греческой крепости Херсонес, которую русские называют Корсунью. Его воины разбивают лагерь у пристани, от города на расстоянии полета стрелы. Владимир посылает сказать горожанам: