Ни командир роты, ни комбат в это дело встревать не стали. Посоветовали мне проучить их самому.
Последний месяц службы тех дембелей я бил их в своей ротной канцелярии почти каждый день. По одному.
Второй шрам получил на полевых занятиях, кухонным черпаком. Ударили сзади. Я до сих пор не знаю кто.
После десяти лет такой службы я решил, что хватит пить коктейль из смеси двух родов войск. Хуже службы придумать было невозможно.
Офицером химической защиты хорошо быть только в авиации. Лётчики даже стих сложили:
Кому живётся весело, вольготно в ВВС?
Начальнику химической,
Начальнику физической,
Партийно-политической
И службе ПДС. (Парашютно-десантной службе)
– Во всех других родах войск быть химиком это полная труба, – он задумался на несколько секунд и вдруг спросил. – Вы себе представляете, что такое огнемётные танки?
Мы не имели ни малейшего представления о чём он говорил.
– Ясно, – взор его как будто устремился в пустоту. – Они были у нас в полку. Одним словом это был перебор.
Виделись с ним мы редко, учился он на другую специальность и наши пути почти не пересекались. И всё же, невзирая на мимолётность наших встреч, я успел заметить, что Огонёк был очень набожным. Было в этом что-то противоестественное, очень неожиданное для человека его профессии.
Мыслимое ли дело, чтобы наёмник, бывший красный командир, не ругался матом?
Не пил спиртное? Не волочился за юбками?
Я пару раз пытался вывести его на откровенный разговор о причинах такой душевной перемены. Он, как мог, уклонялся от ответа, но я его дожал. Огонёк признался мне в том, что к богу его повернула последняя гражданская работа. Перед поступлением в в нашу школу он руководил бригадой собирателей трупов, в метрополитене одного крупного Западного города.
В одну из суббот я не обнаружил в баре старину Богдана. Прождал его целый день. На Серёгу я не рассчитывал, тот он был занят одной курсисткой, лет на пятнадцать младше его.
Я набрался под завязку пивом и пошёл спать. В коридоре общежития я встретил моего киевского друга. Допрос, без применения пыток, выявил, что Богдан и Огонёк провели субботний день в православной церкви.
Я, мягко говоря, очень удивился.
Не думал, что в богом забытой стране, в самой её дыре, можно было найти церковь с русско-говорящим священником?
Оказывается она была. В ста пятидесяти километрах. Огонёк туда ездил регулярно, а в ту субботу уговорил Богдана поехать с ним.