Их провожатый без колебания толкнул стеклянную дверь и вошел. Салон встретил душным запахом благовоний и отблесками яркого света. Все было почти так, как помнил Дэйвис: приглушающий шаги ковер, тяжелые драпировки, полки с хрустальными шарами, колодами карт и еще кучей разных вещей, назначение которых было совершенно непонятно детективу. Все было почти так, как в прошлое его посещение, только везде зажгли свет, а на полу растеклась лужа засохшей крови. Тело Терезы уже накрыли пластиком, однако криминалисты еще суетились вокруг. Дэйвис присел на корточки рядом с телом и отогнул край пакета: лицо, совсем недавно очень привлекательное для своего возраста, было бледно и искажено, висок превратился в кровавое месиво.
– Ник, ты идешь? – окликнул его Саммерс, остановившийся вместе с полицейским у двери, ведущей в жилую часть дома.
Дэйвис задернул обратно пластик и догнал коллег. Откинув бархатную штору, они попали в маленькую комнатушку позади салона, служившую, судя по всему, кабинетом хозяйки. Мебели здесь было минимум, и ни следа салонного антуража.
– Мэм, пришли детективы, которые будут вести это дело. Мисс Уортон, дочь убитой, – обратился офицер к спинке высокого офисного кресла и, не дождавшись реакции, покинул кабинет, кивком велев своему товарищу, втиснувшемуся в угол между шкафом с эзотерическими книгами и дверью, следовать за ним.
Кресло повернулось, в нем оказалась молодая брюнетка. Вид у нее был усталой и бледноватый, но решительный.
– Детектив первого класса Джейк Саммерс, – Саммерс ожил, широко и добродушно улыбнувшись. – Не волнуйтесь, мисс, мы сде… – девушка взглянула ему в глаза, и Саммерс осекся, все легкомысленное настроение тут же улетучилось, а она уже смотрела на его напарника.
Детектив первого класса Ник Дэйвис получил чувствительный тычок под ребра и только тогда сумел представиться. Если для перевоплощения в предсказательницу Терезу Джоанне Уортон требовалось соответствующе одеться и создать атмосферу, то ее дочери не понадобилось бы ничего, даже менять деловой костюм на что-то более антуражное. Дэйвису показалось, что эти глаза – один зеленый, другой карий – задержавшись на нем на несколько секунд, заметили все: и легкую щетину, и мятость рубашки, и кофейное пятно на рукаве, которое он только что обнаружил.