– Поровну-то поровну. Но чем объяснить, что достижений у женщин во всех областях – в науке, литературе, искусстве – намного меньше, чем у мужчин!
– Женщины и не могли себя проявить. Мужчина сделал все, чтобы приземлить женщину, сделать ее зависимой, подчинить мужской структуре мышления. Как женщина могла стать художником, музыкантом, ученым, когда этот мир всецело принадлежит мужчине? В науках нет места женской точке зрения. В государственных практиках – тоже. А ведь мы не меньшая половина человечества.
Такие фигуры, как Софья Ковалевская, Мария Склодовская-Кюри, Наталья Бехтерева и другие, никоим образом не исключения из правил. Исключений никогда не бывало. Всегда женщина вышивала узор по мужской канве. Но, как доказывает жизнь, мужские идеи во многом себя исчерпали. Они ведут к одному и тому же – войне, противостоянию… И все потому, что наши ученые мужи видят мир по-другому, – в нем нет Богоприсутствия. Даже самому великому из них никогда не понять женщину, не принять ее точку зрения в системе общественной жизни.
– Ну, это вы хватили, Лариса Николаевна, а как же Пушкин, Толстой, Бунин!?
– Лучше всего о женщинах писал Бунин – он чувствовал женщину, но вряд ли до конца понимал. А вот женщины в понимании Льва Толстого неправдоподобны. Вспомните Наташу Ростову. Таких женщин не бывает. Это может почувствовать только женщина.
– Но у Толстого была и Анна Каренина…
– Попробуйте прочитать «Анну Каренину» с точки зрения женщины. И вы увидите, что Лев Николаевич ничего в Анне Карениной не понял. Вот самый маленький пример. Анна возвращается из Москвы в Петербург. Ее встречает муж, а она влюблена, – у нее уже вся душа во Вронском. И вдруг Анна замечает, какие у мужа некрасивые, оттопыренные уши. Как это может быть, – ведь Анна переполнена чувствами вины и любви? Так вот, оттопыренные уши видит не Анна, а Лев Толстой. Женщина никогда в таком состоянии не заметит этого! Это психология мужчины. Только мужчина, разлюбивший женщину, сразу увидит ее недостаток, который, может быть, раньше ему и нравился. А женщина в такой момент может быть поглощена единственной мыслью: сказать или не сказать. Да, она преступница, но она любит! Женщина живет чувствами! Она совсем по-другому чувствует, думает, понимает… Мне Лев Николаевич смешон везде, где показывает женщину! Писать женщину – не каждому дано.