Алек разминает шею. Улыбается.
— Это в прошлом. Теперь я хозяин автосервиса, — гордо заявляет
брат.
— Что? Где ты взял деньги? — удивлённо спрашивает отец. —
Надеюсь, мне не придётся сажать родного сына в тюрьму?
Алек смеётся.
— Криптовалюта. Как тебе такое? А? Хотя тебе, старику, это мало
о чём говорит!
— Я проверю честно ли ты заработал эти деньги, сын. В нашей
семье не было преступников и не будет…
— Тебе всегда всё не так! Что бы я ни делал ты вечно недоволен!
Как же мне надоело постоянно выслушивать нотации и упрёки! Ты
худший отец! Даже маму не смог уберечь!
Папа вспыхивает и соскакивает с места.
— Папочка, прошу тебя, — произношу я. — Алек, ты не в себе? Как
ты можешь говорить такое? Смерть мамы не зависела от папы, и ты это
знаешь не хуже меня. Хочешь сделать нам побольнее? Прошу тебя,
перестань.
— Не тебе. Ему, — отвечает Алек, сверкая глазами.
— Давайте сейчас все успокоимся и поговорим завтра. Алек, мы не
виделись так долго. Братик, пожалуйста, успокойся.
Алек злобно смотрит на папу.
— Ладно. Я пошёл к себе, — бросает он и выходит из столовой. — Я
устал. Просто устал. — Последнее, что слышу.
Мы сидим в тишине. Рома обнимает меня за плечи. Появление брата
радует меня, но в тоже время становится страшно. Больно смотреть,
как два родных человека набрасываются друг на друга.
— Может, Алек и правда смог, пап? Он ведь всегда разбирался во
всех этих компьютерных фокусах. К тому же брат всё это время
пытался зарабатывать, создавал сайты… — говорю, вспоминая те редкие
разговоры с Алеком, когда он отвечал на мои звонки.
— Настя, ты слишком любишь брата и готова поверить во что угодно
лишь бы обелить его. Алек шатался непонятно где, тратил деньги,
которые я ему исправно посылал, а теперь заявляет, что у него
автосервис?! Что за сказка?!
— Но он ведь всегда интересовался машинами, пап. Помнишь, раньше
он постоянно работал у дяди Игоря в его автосалоне? Мог так сутками
пропадать…
— Ага, работал, но недостаточно, чтобы управлять
автосервисом!
— Папочка, прошу тебя, успокойся… Ты слишком строг к нему.
— Простите, но я пойду к себе. У меня дико болит голова.
Папа выходит из столовой, а я утыкаюсь в плечо Ромы. Он гладит
меня по голове.
— Постепенно всё наладится, лисёнок, — успокаивает Рома.
Радость от моего приезда превращается в горькое отчаяние.
Остаётся только надеяться и верить, что у меня получится как-то
примерить эти два враждующих лагеря. Я пойду на всё, лишь бы брат и
папа снова стали близкими людьми.