Внешкольным кружкам, секциям, студиям (бывают даже внешкольные «школы») приходится изначально быть привлекательными. Иначе туда просто не пойдут. Кроме того, там чаще оказываются дети, которым уже интересен конкретный вид деятельности или знаний. Наконец, внешкольное образование носит более прикладной характер.
Школьному образованию до всего этого обычно далеко. Оно обязательно, что обеспечивает ему неуязвимость и возможность быть каким угодно, лишь бы чиновники были довольны. Да и родителям проще переложить ответственность за развитие ребёнка на школу и ограничиваться порицанием плохих отметок и похвалой хороших.
Думать о том, как совместить достоинства школьного (вменённого) и внешкольного (аппетитного) развития, необходимо и обществу в целом, и каждой конкретной семье, которой важна судьба ребёнка, а не существующие правила.
Тут есть и ещё одно непростое обстоятельство, относящееся и к внешкольным занятиям, – внутренняя расположенность. Не всё увлекательное для всех увлекательно для конкретного ребёнка, и тогда даже открывающиеся рядом возможности его как бы и не касаются.
Например, авиамоделирование, которым отец занимался со многими ребятами, меня никак не привлекало. А вот Юру Репрёва…
Этот парень занимался у отца в авиамодельном кружке Дома пионеров. Однажды отец взял меня вместе с ним на какой-то учебный аэродром, где можно было запускать модели самолётов. У Юры уже была серьёзная модель, с мощным бензиновым моторчиком. Настолько серьёзная, что она после запуска улетела куда-то далеко, и Юра отправился её разыскивать. Кстати, после школы он поступил в МАИ и занимался реальным конструированием самолётов. А ещё позже стал… известным коллекционером и селекционером флоксов.
Вести автомобиль по Красной площади
В одном из пионерских лагерей у нас был автокружок, и невысокий, с округлыми чертами лица и тела, фотограф Вишек научил нескольких ребят, в том числе меня, водить автомобиль. Это был горбатенький «Москвич-401»98. Ездили мы по пыльным местным дорогам, да и не так уж много ездили, но мне выдали удостоверение «пионер-инструктор по вождению автомобиля». Это условное умение (какой уж там я был инструктор!..) лишь разожгло мой аппетит к езде. Я вообще любил запах разогретой машины, запах бензина.
Позже, в Москве, напротив Академии Фрунзе, я обнаружил приткнувшуюся к Девичке «Школу юного автолюбителя» и записался туда. После теоретических занятий (не труднее, чем в обычной школе) тех, кто сдал экзамен, отправили на практику, в гараж, к шофёру-инструктору (уж это был настоящий инструктор, не помню только, как его звали). Довольно тщедушный мужичок (тогда он казался мне старичком, но сейчас я думаю, что ему было лет 45—50), скорее ворчливый, чем строгий. Сначала он учил нас около Лужников, на широком асфальтированном поле, где раньше мы семьёй катались на велосипедах. Потом перешёл к практике на улицах.