Высокий сержант посмотрел на верхние полки. Коренастый встал на цыпочки и тоже посмотрел вверх. Потом оба осмотрели багаж на полу. Багаж путешественников составляли: две байдарки, пять огромных рюкзаков, и большой мешок с сырой шестиместной палаткой из толстого брезента. Мелкие сумки считать не стали. Сержанты переглянулись.
– С вещами мы их не доведем, – сказал Высокий.
– А вы их и без вещей растеряете – заметил полный гражданин в голубой майке-алкоголичке, с очищенной воблой в руке. Милиционеры задумались.
– Вещи продолжать снимать? – нарушил их раздумья Николай и тут же получил удар в бок от Сергея.
– Брать будем одного, самого злостного и без вещей – заключил Высокий.
– А кого?
– Вы возьмите того, который ремень кусал, – вмешалась Черненькая. Сержанты не были посвящены в детали хулиганства и очень заинтересовались этим заявлением.
– На обеих? – спросил Высокий.
– Ой, нет. Вы не то подумали, – замахала руками девушка. – На нас он ничего не кусал. Это был ремень столика.
– С какого Толика? – не понял Коренастый.
– Все, хватит! – заключил высокий сержант и полез в свою сумку. – Протокол составлять будем.
Сквозь любопытных пассажиров протиснулась Клава: «Товарищи, надо быстрее, поезд уже пятнадцать минут ждет».
– Весь? – удивился Сергей.
– Весь – серьезно ответила Клава.
– Конечно весь, – недоуменно посмотрел на Сергея Коренастый.
Высокий посмотрел сначала на Коренастого, а потом на Сергея, но промолчал. На Сергея посмотрел и Егор. Высокий забрал у Черненькой исписанный листок и долго читал.
– Кто кусал?
– Вот тот – показала девушка на Егора.
– Пошли.
– За что? У нас в стране не запрещено кусать ремни. Где написано, что нельзя кусать ремень в вагоне-ресторане поезда «Барнаул-Москва»?
– А мы сейчас придем в отделение, и я тебе прочитаю, где это написано, хорошо? – очень спокойно, издевательским тоном ответил Коренастый.
Высокий попросил проводницу принести билет. Клава принесла билет и протянула его милиционеру.
Как только последний сержант ступил на перрон, проводники опустили красные флажки, и поезд тронулся. Провожающие начали расходиться, и никто не обратил внимания на небритого парня в сопровождении двух милиционеров. Замолчал шепелявый громкоговоритель. Перрон пустел. На город спускались ранние сумерки. Светились вокзальные часы, а грязно-розовое здание вокзала становилось серым. Вечерняя прохлада показалась очень приятной и ободряющей. Егор шел в середине группы. Двигались небыстро. Справа, совсем бесшумно, как в кино, проплывали последние вагоны поезда.