– Шучу. – Я весело засмеялся. – Расслабьтесь, она не дала бы никому шансов.
– Это точно, никак не возразишь, – отозвался Володя, воровито отводя глаза в сторону.
Когда мы поднялись на второй этаж, где должен был начаться урок, Володя вдруг обронил:
– Знаешь, у нас новичок. Перевелся из другого универа. Киношная внешность, ей-богу.
– Да мне по барабану.
– Ничего особенного. Полный отстой, – вставил Сыргак.
– Парень совсем не отстой, – возразил Володя. – Он очень красив. Ты сам сейчас убедишься. Всего лишь несколько дней в группе, а успел снискать симпатию у девушек и преподавателей. Привлекательный ботаник, короче.
– Ух, сюрприз не из приятных, – насторожился я почему-то. – Позволь догадаться, Наташка очарована?
– Как бы сказать…
– Давай выкладывай, не юли. Как она относится к нему?
– Не сказал бы, что с ума сходит, но пару раз говорила, что он очень даже ничего.
– Кир, не беспокойся, – заметил Сыргак. – Она любит лишь тебя.
– Благодарю, дружище, утешил, – молвил я.
И все-таки меня разбирало любопытство. Я заметно ускорил шаг: хотелось посмотреть на этого новичка.
В аудитории я, как обычно, был встречен восторженными криками. Девчонки лыбились и махали ручками. Парни угодливо аплодировали. Наташка бросилась ко мне, схватила за плечи и страстно поцеловала. Крепко сжав ее в объятиях, я смотрел по сторонам, ища человека, сам того не ведая вызвавшего во мне бурю противоречивых чувств.
И внезапно глаза мои остановились на высоком парне, который стоял у окна и смотрел куда-то вдаль. Понятия не имею, наблюдал ли он за облаками, медленно меняющими свои очертания на осеннем небе, или объектом его внимания было что-то другое, но он даже не отреагировал на шум, вызванный моим появлением. Возникало впечатление, что его душа улетела далеко-далеко, а тело застыло здесь. Я видел лишь затылок и спину.
Отпустив Наташу, я направился к нему.
– Эй, привет!
Тот не повернулся.
– Привет! – повысил я голос.
Он продолжал смотреть в окно. «Ничего себе! – подумал я. – Не статуя ли это?».
Я подошел к нему.
– … весь день стоит как бы хрустальный, и лучезарны вечера… – бубнил он самозабвенно.
Лишь когда я тронул его за плечо, он вздрогнул и повернулся.
Необычайно красивое киргизское лицо – вот что предстало передо мной. Черные густые брови, темно-карие глаза миндалевидной формы, небольшой нос с еле заметной горбинкой, благородный лоб, обрамленный волнистыми волосами, азиатский подбородок, лишенный намека на жир, – да, этот юноша был невероятно хорош собой, на редкость хорош. Таких без колебаний берут в кино. Он мог бы сыграть роль молодого хана.