Так вот, Вейценбаум описал случай, когда секретарша попросила его выйти из кабинета, чтобы пообщаться с «Элизой» тет-а-тет, хотя и прекрасно знала, что это всего лишь программа.
Да что там секретарша! Некоторые практикующие психотерапевты предлагали доработать «Элизу» до клинического применения! Так и стоит перед глазами эта картинка: пустынные улицы американских городов и нация, прильнувшая к экранам персоналок и изливающая им свою душу. Ведь халявный психоаналитик для американца – почти то же самое, что бесплатный бензин.
А вот для самих психоаналитиков наступили бы тяжелые времена. Жаль, что Вейценбаум не сделал заодно электронного дантиста. Пришлось бы американцам опять идти в программисты, поскольку все так нежно любимые ими специальности оказались бы не востребованы. Хотя нет, погорячился. Остались бы еще юристы, от этой профессии у любого искусственного интеллекта крыша точно съедет.
Но, наверное, скоро и я привыкну, человек привыкает ко всему. Нынче ведь никого не удивляют люди, идущие по улице и оживленно разговаривающие сами с собой. А поначалу, когда телефонные гарнитуры только появились, это выглядело несколько диковато.
Да, сейчас первые опыты с искусственным интеллектом кажутся наивными, но не будем слишком строги, все ведь когда-то начинали. Если хотите постичь подноготную какого-нибудь сообщества – обратите внимание, как там относятся к промахам новичков. Учились когда-то водить машину или кататься на горных лыжах? Или, не дай бог, служили в армии? А вот вам противоположный пример – клубы самодеятельной песни, если сейчас кто-нибудь еще помнит, что это такое.
Особенно облажались с искусственным интеллектом японцы с их амбициозным проектом компьютеров пятого поколения. Сделали, видишь ли, ставку на аппаратную реализацию механизма логических выводов и базы знаний. Сразу было понятно, что ничего путного у них не выйдет. Ведь уже существующие в тот момент компьютеры подавляюще превосходили человеческий мозг как по объему и скорости передачи информации, так и по числу умозаключений в секунду. Так что увеличение этих показателей даже на два-три порядка все равно ничего принципиального дать не могло. Только белковые нейронные сети, в которых происходят приблизительно те же процессы, что и в человеческом мозге, дали необходимый и с таким нетерпением ожидаемый прорыв.