Питер и Лис сражались сразу с двумя пауками. Молодой лорд и бешеный еле сдерживали натиск членистоногих. Лис извернулся и ударил мечом пауку в брюхо, но отсек всего лишь лапу. Конечность, дергаясь, угодила Бернсу прямо в пах. Пит согнулся пополам, изрыгая проклятия. Вторая тварь накинулась на Лиса, намереваясь проткнуть спину воина своей острой конечностью, но на помощь подоспели Весельчак и Драчун. Вудс метнул сюрикен в морду твари, чем спас Лиса от неминуемой смерти. Второго паука уложил Весельчак.
Грифон с Пушистым также отличились в бою. Трое мертвых обитателей пещеры лежали рядом с переломанными конечностями и разорванными брюхами.
Руби склонился над Смоки и защелкал клювом. Пушистый жалобно замяукал. Воины кинулись к гринчу, опасаясь самого худшего.
Смоки лежал на спине. Его глаза были закрыты, грудь не вздымалась.
– Нееееееееет, – закричал Питер и бросился к другу. Из его глаз полились слезы. Остальные мрачно стояли рядом, не в силах вымолвить ни слова.
Раздался стон, и лицо Смоки исказилось гримасой боли. Гринч нехотя открыл глаза.
– Живой! – радостно завопил гном.
– А мы уж думали, что ты окочурился, – выдохнул Весельчак.
– Не дождетесь, – гринч сел, схватившись за голову. На затылке выросла здоровенная шишка.
– Ты как? – Питер сгреб друга в объятия.
– Нормально, – поморщился Смоки. – Но будет еще лучше, если ты перестанешь меня трясти. Спасибо, так-то лучше. Правда голова жутко трещит. Вы-то как?
– Целы, – успокоил гринча Дуболом. – Идти сможешь?
– Думаю, да.
– Тогда подъем, – скомандовал Расмус. – Нам еще Батьку надо из беды вызволять.
Пройдя метров пятьдесят, друзья обнаружили валявшуюся на полу палицу десятника. Дойдя до конца пещеры, воины вошли в третий зал. Он оказался не совсем обычным. Пещера сверкала так, словно стены, пол и потолок были усыпаны мириадами бриллиантов. Исходящий от них свет играл красками: из ослепительно белого он трансформировался в цвет безоблачного полуденного неба, тут же превращаясь в фиолетовый.
Зрелище завораживало. Перемена цветов действовала усыпляюще. Из оцепенения отряд вывело знакомое шарканье. Впереди стояло порядка двадцати пауков, готовые в любую секунду наброситься на непрошеных гостей. Еще одно членистоногое застыло в отдалении от основной группы, у свисающих с потолка огромных коконов. Оно было в два раза больше своих сородичей. Питер понял, что это матка. Сама паучья королева решила покинуть свои «покои» и понаблюдать, как ее воины расправятся с потенциальной пищей.