Но Славик проявил неожиданное упрямство и сказал, как отрезал, – Если не примете Томку, уйду к ней в комнату. Совсем!
Пришлось мамаше сделать вид, что согласна на все. Но, даже еще не познакомившись с невесткой, затаила на нее лютую злобу за то, что та отнимает единственного и любимого сыночка. Не такую судьбу рисовала она сыну в своем воображении. И невеста у нее уже была на примете: соседская девушка, из хорошей, зажиточной семьи. А тут – голь перекатная, без роду без племени, детдомовка какая-то!
Свадьба была похожа просто на большую гулянку: только родня жениха, хотя, довольно многочисленная. О том, что невеста может позвать своих подружек, и речи не было. Все тосты и поздравления были адресованы, в основном, жениху. Его расхваливали наперебой, поглядывая в сторону мамаши, угодили ли словами о сыночке. Невеста была просто необходимым для свадьбы атрибутом. Но Тамарочка, несмотря ни на что, была ослепительно хороша в, сшитом собственноручно, красивом белом платье. А может быть еще и потому, что лучилось счастьем ее хорошенькое личико, да то и дело слышался заразительный смех. Она порхала, как белая птица, успевая на своей же свадьбе помогать свекрови и тетушкам обслуживать гостей. Ее сердечко переполняла радость оттого, что и у нее теперь есть семья и большая родня. Она готова была всем угодить и услужить. И совсем не замечала Тамарочка, как нет-нет, да и взглянет на нее недобрым взглядом свекровь.
– Доброе утро, мама, – обратилась невестка к свекрови в первый день после свадьбы.
– Какая я тебе мама?! – сверкнула глазами свекровь.
– А как же мне Вас называть? Тетя Дуся? – недоуменно вскинула брови Тома.
– Какая я тебе тетя?! Ишь, племянница нашлась! – пробурчала свекровь. – Зови меня Евдокия Петровна.
И сжалось сердце девушки в предчувствии тяжелой жизни в доме мужа. Но она тут же урезонила себя:
– Ничего. Я постараюсь, и она меня полюбит. Пройдет время, она поймет, что я для Славика – хорошая жена. И в доме буду хорошей хозяйкой.
Только могла ли она предположить, что эта женщина, которую она готова была полюбить, как родную мать, отвергает ее всем сердцем?! А уж видеть хозяйкой в своем доме эту «пришлую напасть» она и вовсе не намерена!
И начался вселенский ужас, именуемый семейной жизнью. В принципе, Славик был неплохим, покладистым парнем. К тому же воспитан был матерью в строгости, и ни к каким глупостям, табаку или водочке, пристрастия не имел. И Томочка готова была колдовать над своим семейным счастьем каждую минуту. Всеми возможными способами она добивалась расположения мужа, стремилась создать их собственный мирок на двоих. И все бы могло получиться, сложиться, склеиться. Но…. Евдокия Петровна не дремала. Казалось, она поставила целью своей жизни разлучить их, развести и выжить ненавистную невестку, сделав ее виноватой во всех смертных грехах.