И Алексей Семёнович не стал испытывать терпения «пообвыкшихся в окопах» родных «оперов». Через полчаса от «бычкования» последнего окурка он уже звонил первому заместителю начальника Октябрьского РОВД (по оперативной работе) подполковнику Трофименко.
– Василий Николаевич, приветствую тебя: Старков.
– Лёша, подходи: все – в сборе.
Вот, за что особенно ценил Старков подполковника Трофименко – а у того было немало оперативных достоинств – так это за его немногословность и всегдашний приоритет делу. Трофименко не любил говорить много, предпочитая работать головой, руками и ногами – в том числе, и по «объектам работы».
Через десять минут пешего хода – «Москвич», хоть и значился за прокуратурой, немедленно был «приватизирован» прокурором и его женой – Старков уже входил в здание Октябрьского РОВД. На ходу здороваясь с каждым встречным – незнакомые ещё не значились в штате – Старков поднялся на третий этаж. (Начальство почему-то всегда любит забираться на самую «верхотуру»: «Мне сверху видно всё – ты так и знай»)?
Подполковник Трофименко не являлся исключением из правил, хотя в отличие от начальника РОВД, с которым соседствовал кабинетами друг напротив друга, не был замечен в склонности к начальственному выпендрёжу и прочим «составляющим реноме босса». Мебель в его кабинете была, как определил бы всё тот же Остап Бендер, стиля и эпохи «Гей, славяне», двухтумбовый стол и приставка к нему были «не две пары в сапоге» и «не от одних родителей», а обшарпанные венские и прочие стулья явно не состояли друг с другом в близком родстве.
Старков без стука вошёл в кабинет: Трофименко терпеть не мог робкого штатского «Можно?». «Есть дело – заходи, нет – не хрен тебе тут делать!». Подполковник немедленно встал и вышел из-за стола с протянутой для приветствия рукой.
– Здорово, Семёныч. Рад тебя видеть… «без петли на шее».
Шутки у подполковника были той же эпохи, что и мебель, но подчинённые, как и «предписывались уставом», дружно хохотали, несмотря на то, что по частоте заслушивания эти шутки могли соперничать с легендарным «тысячекитайским предупреждением». Старков же в знак «постижения» шутника и его шутки ограничился лёгкой деформацией щеки.
– И я рад тебя видеть, Василий Николаевич. Конечно, я бы ещё больше обрадовался, увидев тебя «в мирное время», с бутылкой коньяка в руках и парой стаканов.