Бессонов скупым жестом пригласил Старкова познакомиться с главным персонажем этого действа: трупом. Старков молча подошёл к распростёртому в грязи телу. Тело было без признаков одежды и принадлежало девчушке лет пятнадцати-шестнадцати. Оно не только простиралось в грязи, но и было заляпано грязью: ночью прошёл дождь, и выбитыми из пустыря кусками грязи и слежавшейся угольной пыли дополнительно обработал труп.
Из влагалища трупа торчал кусок плохо оструганной палки.
– Как думаешь: зачем? – покосился на палку Бессонов.
Старков пожал плечами.
– Вариантов – масса, от убийства из мести до…
– Только ради Бога, не намекай на маньяка! – умоляюще сложил на груди руки Бессонов. – Этого счастья нам только не хватало!
– Так ведь вам уже и так перепало.
Бессонов помрачнел ещё больше.
– Намекаешь на связь тех трупов с этим?
«Теми трупами» «отрабатывали» четыре тела девчонок в возрасте от 14 до 16 лет, которые были обнаружены в Кировском и Советском районах – по два в каждом.
– Не намекаю: думаю.
– Что за «те трупы»? – заинтересованно подключился Зарубин. – Почему я не в курсе?
– А почему ты должен быть в курсе? – мрачно покосился на него Бессонов, который, будучи сангвиником, явно не симпатизировал холерику Зарубину – почти на манер Вани Пасюка из фильма «Место встречи изменить нельзя»: «Дужэ вин швыдкый, як той хвейерверк!». – Это – наши покойники, а не городские. Мы сами их и «поднимали» – нам этот крест и нести.
– А какая связь между ними? – не отставал Зарубин.
– Да ну тебя! – раздражённо, как от назойливой мухи, отмахнулся от него Бессонов, отходя к своим «операм».
– Чего дуется?!
Зарубин и не подумал обижаться. В том числе, и за это Старкову, в отличие от Бессонова, нравился этот крепко сложенный, с явным северным загаром мужик. Всего за четыре месяца работы в городе Зарубин сумел «возвысить степь, не унижая горы»: стал своим и для простых «оперов», и для их начальников, никого не подсиживая – и никому не заглядывая в рот, не становясь ни на кого – и не опускаясь на колени.
– Я действительно не в курсе. Нет, я, конечно, слышал кое-что на оперативках, но город не подключали. Я и подумал, что это – рядовые «мокрухи», каких в Кировском, как и у вас в Октябрьском – как грязи. Какая связь?
Старков задумчиво выдул губы.
– На первый взгляд – никакой. Там, у всех четверых потерпевших вырезаны половые органы.