Пожарный принёс Кару и посадил рядом с дедом. Собака казалась на удивление спокойной и, как всегда, величественной. Фабиан бросился к ней и стал обнимать и целовать. Скоро его лицо и рубашка покрылись слоем пепла, в котором была и собака. А она сидела практически неподвижно, будто ждала чего-то. Даже не реагировала на прыгающего вокруг неё Асти.
Когда пожарные, наконец, полностью справились с огненной стихией, и сели передохнуть, Кара будто бы ожила. Она медленно, с достоинством и безошибочно подошла к спасшему её пожарному и благодарно лизнула его в нос. Он сначала опешил, потом погладил её по посеревшей от пепла шее. После этого Кара такой же королевской поступью вернулась на своё место. Всё это происходило на глазах у пожарных, Фабиана, дедушки Эстебана и прибежавших тушить пожар соседей. Раздались аплодисменты. Женщины плакали. Фабиан был счастлив! Его дедушка и собаки остались в живых!
Кстати, причина пожара не была определена. Впоследствии дедушкина община построила ему новый дом.
Каждый раз, когда у Кары были щенки, Фабиан хотел взять одного из них в город, но родители не разрешали. Кто знает, если бы у него сейчас был преданный четвероногий друг, возможно, парень вёл бы себя ответственно, да и пёс смог бы учуять грозившую опасность. Кто знает…
Фабиан не зря вспоминал Кару и Асти. Он очень скоро заметил, что рука, почти постоянно греющаяся у него на груди, вздрагивает, когда по соседству слышен собачий лай. В эти минуты Фабиан молча торжествовал. И злорадно улыбался, радуясь, что хоть чего-то боится его тайная компаньонка-садистка.
Несмотря на успех романа «Иезуит», Фабиан оставался таким же мрачным и печальным, как и прежде. Ночи ему казались теперь ещё длиннее и мучительнее. А ведь раньше он так жаждал славы! Теперь, прислушиваясь к шуршанию и поскрипыванию пера авторучки в ненавистной ему бледной руке, многообещающий молодой автор желал лишь покоя.
Примерно часа через три поскрипывание прекращалось, и на мансарду опускалась зловещая тишина. Ещё мгновение, и цепкие тонкие пальцы добираются до его холостяцкой кровати. Потом хватаются за край рубашки и вот уже рука на своём «коронном месте». От прикосновения руки у Фабиана противно ноет в груди, и холодный пот выступает на лбу. Потихоньку рука согревается и застывает. Фабиан пытается заснуть. Забывается лёгким сном. Потом он снова просыпается от недостатка воздуха; рука сдавливает его горло. Когда ему удаётся немного разжать её пальцы, он несколько раз делает глубокий вдох, и снова погружается в поверхностный сон.