Он часто спрашивал себя, зачем ему понадобилось переезжать в крупный город. И сам себе отвечал: поближе к издательству. Нет, наверно, он уже не любит свой прошлый захолустный покой. Теперь подавай ему городские покои богато обставленной квартиры. Чтобы каждая полочка, каждая занавеска светилась достатком и заслуженным отдыхом.
Однако Мигель Динас как писатель был ещё очень далёк от осуществления своей мечты. Избранный им путь достижения состояния безмятежности был тернист и неспокоен.
– Не пишется. Может быть, это оттого, что мне душно. Выйду на балкон…
Напротив его дома красовалось довольно оригинальное в архитектурном отношении здание. Его арендовал местный молодёжный клуб. Не было вечера, чтобы там не проходили концерты, спектакли, вечеринки или дискотеки. Естественно, из-за постоянного шума этот район считался не самым престижным в городе. Но многообещающий писатель не хотел этого понимать. Он думал, что заплатил вполне достаточно, чтобы вести подобающий литератору образ жизни.
Особенно Динасу досаждали дискотеки. Подсознательно он просто завидовал молодёжи за её раскованность и перспективность. И, согласно своей логике, рассуждал, что именно дискотеки, точнее, шум доносившейся до него музыки и мерцающие огни, не дают ему возможности сосредоточиться.
Действительно, эти огни действовали на него странным образом. Ему становилось душно. Он начинал нервничать, потеть и подёргивать верхней губой. Потом он отключался на какое-то время. Проходили, возможно, доли секунды или минуты. Но даже в течение этих мгновений он успевал мысленно перенестись в зал к танцующим и отплясать какой-то танец. Особенно ему нравились танцы под медленную музыку, когда он мог обнять свою партнёршу, не получив при этом пощёчины.
Момент прихода в себя, свой сон или галлюцинации он помнил смутно. Хотя сам факт перемещения он помнил и решил этим воспользоваться в будущем. У него даже оставалось странное, но очень приятное ощущение в кончиках пальцев правой руки. Ему казалось, что он чувствует женское упругое тело. Да, горячее, страстное тело. Подушечки пальцев правой руки Динаса начинали пульсировать. Эти страстные толчки передавались и всему его телу. Неизведанные грешные уголки его души раскрывались похотливыми цветами орхидей.
– О, Господи! Что это? Почему я не ощущал этого раньше? Как можно стать писателем, не изведав даже тысячной доли грешных чувств? Прости меня, Господи! Грешен я, ой, как грешен…