– Скоро стемнеет и мертвецы полезут из своих могил, – заметила Юля.
– Я думал, что они вылезают в полночь. К тому же на кладбище полно солдат, – ответил я.
– Солдаты… Надеюсь, когда они будут нас убивать, то не тронут ребенка.
Не успел я и рта открыть, как девушка уже ушла. И только закурив вторую сигарету, я понял, что убивать нас будут обязательно, иначе нельзя (если, конечно, не найдут лекарство).
Понимать я все это понимал, да только верить не хотелось, ибо сам я был в числе тех, кого подлежало ликвидировать. Потом я, правда, узнал, что среди «чистильщиков» находился муж Юли, отец Лены. И, хотя он носил какую-то защитную маску, Юля его узнала. А узнав, все поняла. И до того мне стало себя жалко, что я чуть слезу не пустил. Потом до меня дошло, что уже стемнело, а я один-одинешенек торчу во дворе. Уразумев все это, я счел нелишним присоединиться к толпе в пятой палате.
Парадный вход был еще не заперт, и я им воспользовался.
Поднимаясь по ступенькам. Я жалел о том, что вообще родился на свет. Спина превратилась в камень, тупая боль била в голове, каждая нога весела чуть ли не сто килограмм. Не без причин я считал, что свалиться с лестницы вторично мне на пользу не пойдет; я молил Бога, чтобы он послал мне сил, ибо я почти потерял сознание. Я полагал, что стоит мне вырубиться, как я своим носом пересчитаю ступени вышеупомянутой лестницы.
Как бы там ни было, но дойдя до лестничного пролета, я поудобнее устроился у стены, предварительно выпустив содержимое своего желудка, и вырубился. Не знаю, сколько я дремал, но проснулся сам. Значит недолго, а то бы кто-нибудь уже меня заметил и разбудил. Кое-как поднявшись на ноги, я начал подниматься по лестнице. Я не вижу здесь своей вины, но чувствую виноватым в том, что произошло.
Я уже преодолел половину «пути», когда увидел наверху Юлю, вышедшую из-за угла. Рядом с ней, держа мать за руку, шел карапуз. Юля высвободила руку, оставив ребенка у стены, дабы помочь мне. Но она успела сделать лишь два-три шага.
Дверь, за которой была уличная лестница, вылетела из косяка, и появился почти обезглавленный труп. Не без труда я узнал в нем одного из погибших сегодня утром в первой палате. Мертвец шагнул к ребенку, и Юля подалась вперед, чтобы встать на пути зомби, но тут открылась дверь процедурной, и чья-то рука втянула Юлю в кабинет. А я стал невольным зрителем кровавой сцены. Мертвец схватил за голову ребенка, поднял над собой и со всей силы (а таких было немало) швырнул Лену на пол. Единственный звук, который я услышал – это душераздирающий предсмертный крик ребенка…