Три Оры бросились утешать пострадавшее чудо, лаская его и руками, и… всем, что было у них мягкого и нежного. Но была в их ласках вполне понятная грусть – Ора Весны уже покинула и их, и Олимп. Потом, поочередно, истаяли и остальные стражи Дворца. Алексей, уже шагнувший было по коридору к тронному залу, по какому-то наитию ткнулся назад, в закрытую дверь спальни, где четыре девушки тысячелетиями воздыхали о принцах и конях всех мастей и темпераментов.
– Не откроешь, – проскрипел за спиной голосом американского президента Аид, – а если получится сломать – увидишь лишь холодные камни тварного Олимпа.
– А ты чего не пляшешь? – не очень приветливо буркнул полубог.
– Хотел пошептаться с Клото, – неожиданно подмигнул ему владыка царства Мертвых, – поздно. Дверь запечатана. А это значит, что на Олимпе теперь никто не прядет нить жизни.
– А что? – подумал Лешка, – вроде нормальный мужик. Расстроенный только.
Все мужчины одинаковые: две руки, две ноги, а посредине – сволочь!
– Значит, она прядет ее там! – чересчур бодро заявил Алексей, тыча пальцем в пол, под которым, скорее всего и находился тварный мир, и уже без внутреннего содрогания обнял жесткий сюртук за плечо.
Так, вместе, они и вошли в зал, вызвав на пару минут шок у присутствующих – даже у Зевса. Громовержец, впрочем, первым пришел в себя. Он набрал полную грудь воздуха и пророкотал громом, в котором не было грозовых раскатов, а лишь боль от скорого расставания.
– Ну, вот и все… Бал закончен.
– Второй тур марлезонского балета, – подумал Сизоворонкин, наблюдая за очередной фазой всеобщего шока олимпийцев.
Он неторопливо, дожидаясь, когда все взгляды сконцентрируются на нем, достал из широких штанин Грааль, придал ему обычную, каменную форму, и поднял полный мальвазии сосуд с громким, жизнеутверждающим тостом:
– За наш бал! За новый бал – там, на Земле, в тварном мире!
Олимпийцы дружно выдохнули, повеселели лицами и потянулись ручейками к дверям. Причем мужская часть божеского общества кивала Зевсу, словно обещая встречу в неизведанном мире, а женская – Лешке-Гераклу, так же безмолвно сообщая ему номер своего билета на поезд в счастливое будущее. Алексей улыбался в ответ, благодаря судьбу и особенности олимпийского бытия, отрицающего всякие современные новшества, в частности, мобильные телефоны. Иначе, не сомневался он, его бы завалили звонками, как только он оказался в тварном мире.